– Александр Глебович, на днях РПЦ в лице петербургской епархии уже получила Смольный собор, а теперь претендует на Исаакий и Спас-на-Крови. Зачем церкви нужны памятники?
– Для них, в первую очередь – это уникальная торговая точка. Что главное в торговле? Место и еще раз место. В качестве местоположения Исаакиевский собор великолепен, все туристические маршруты проходят через него, и каждый считает своим долгом что-нибудь прикупить. Они понимают, что здесь можно вытянуть рекордную точку, и для этого приложат все усилия. Однако они живут одним днем и не понимают проблем, которые неизбежно возникнут, когда изменится движение ветра. Когда им скажут: «Платите налоги за то, что торгуете услугами и предметами магического характера». Тогда они сдуются, и чиновничий процесс пойдет обратно. Но это дико дорогой круг, дополнительная проблема на пустом месте.
– Вы считаете, что наступит реституция наоборот?
– Девять десятых того, что передано сгоряча попам, вернется. Европа четко показывает, что будет и у нас через 20 лет. Давно известно, что произойдет, когда будет дан отбой, и люди поймут, что совершенно необязательно целовать руки мужчинам в платье. И церкви опять будут стоять с выбитыми стеклами, и все будут кричать про разграбление… Все пойдет по второму кругу. Но пока они готовы взять все, что угодно: мебель – значит мебель, картинки – значит, картинки. Как в супермаркете. Представьте: Исаакиевский собор – это супермаркет.
– Неужели доходы церкви от торговли столь велики?
– Они ощутимы в том случае, если вы имеете возможность не допускать вообще никаких проверяющих на объект. Бюджет абсолютно любой епархии абсолютно закрыт от ОБЭП, прокуратуры и от налоговой. Однако рано или поздно государство вскроет эти закрома, и все всплывет вместе с многочисленными скандалами и лобби. Но этот позор еще впереди.
– Почему вы так убеждены, что наступят сумерки? Судя по тому, что сейчас происходит, в это верится с трудом.
– Потому что идеология показала, что она неэффективна. Ради чего она была поднята на щит? Чтобы помочь управлять народом. Христианство по сути своей выгорело, выдохлось. Попы разъезжают на мерседесах, но никто не уподобляется святым: не разводит червей в язвах тела своего, никто плоть не умерщвляет… Мы видим, что от всего христианства осталась лишь потребительская шкурка. Люди – конформисты; они подвержены влияниям. Но предложите им вместо церкви арену древнего цирка с перспективой быть растерзанным тигром, они вряд ли согласятся. Они готовы во что-то играть, пока это комфортно. Социальная игра, одобряемая сверху. У вас много знакомых из вновь обращенных, горячо участвующие в помощи ближним?
– Не много, но одна точно есть.
– И она готова отдать свой дом, квартиру страждущим?
– Она помогает по-другому.
– А она обязана отдать, это – требование идеологии. Но я сомневаюсь, что это кто-то сделает. Мы с уверенностью можем говорить, что это все кривляние. Замкнутый круг: глава государства крестится, потому что правит православным народом. А народ крестится, потому что так делает глава государства.
– Почему вы считаете, что во взаимоотношениях церкви и государства произойдут перемены?
– Потому что нынешняя ситуация неэффективна. Государство любит себя и совершенно не расположено просто так делиться. Тот же Исаакий для него – это миллионы!
– Но сейчас-то отдадут Исаакий?
– Даже если отдадут, то сразу же начнется обратный процесс. Может быть, года через два. Надо не о РПЦ говорить, а вернуть туда маятник Фуко. И раз и навсегда прекратить эти все разговоры.
– Но Смольный собор ведь передали…
– Его передали на хвосте всех тех новаций, которые начались до этого. Если бы церковь подсуетилась года два назад, сейчас бы у каждого входа в собор уже стояло по человеку в рясе, и все «кружечные» деньги уходили бы туда.
– Как вы считаете, почему так долго молчит губернатор Георгий Полтавченко?
– Полтавченко предельно аккуратен. Он профессиональный чекист, и это – определяющее и главное. Он не позволяет себе, чтобы личные взгляды влияли на профессиональную деятельность, а такие случаи уже были. Например, когда хотели ввести уроки православия в школах. Полтавченко ведь не собрал директоров школ, а оставил ситуацию в естественном природном русле, хотя административного ресурса хватило бы. Позиция абсолютно благородного взвешенного человека, я это заявляю со всей ответственностью. А молчит он потому, что ему сейчас очень сложно. Представьте, каково количество «давителей»? Прибегут музейщики: «Давайте не будем отдавать, но мы очень уважаем РПЦ, чтим и прочее». Напишут петицию депутаты: «Мы со всем уважением, но…» Никто не занимает принципиальную позицию: «Хотите свой Исаакий – постройте его где-нибудь в лесах под Выборгом…» И все эти петиции абсолютно бессмысленны, никто на откровенный разговор не готов. А Полтавченко сложно в такой ситуации, где нет союзников в деле сохранения госимущества, кроме двух погон, которые, я надеюсь, лежат в самом верхнем ящике его стола. И это, поверьте, очень хорошие советчики.
– Может быть, как намекнул в беседе со мной , все решает не местная власть, а «гений места», находящийся выше?
– Ситуация всеми пущена на самотек. Она действительно сложная. Но у всякого пика есть снижение, и оно неизбежно.
Вчера 21:28
Фото: bratyk / LiveJournal
Исаакиевский собор в Санкт-Петербурге не является музеем, а его передача Русской православной церкви (РПЦ) окончательно уничтожит музейный имидж здания. Об этом в эфире "Эха Москвы" заявил российский публицист Александр Невзоров.
"Я не считаю и никогда не считал Исаакиевский собор музеем. Какой он, действительно, к чертовой матери, музей и музей чего, возникает вопрос. Музей Исаакиевского собора? Вряд ли. Он является скорее набором такой сусальщины и, в общем, скажем, очень традиционной для того времени имперской пошлятины, которая сама по себе особой музейной ценности не представляет. Ну, музей. Это фантастическая штука, и он придает сразу же особый окрас и смысл любым произведениям, которые в него помещены" ,– рассказал он.
Публицист отметил, что все, кто посещал Исаакий, рефлекторно реагировали на его статус музея.
"Вера – это тоже воспитанный условный рефлекс, и когда он видит эти возбудители, у него начинает выделяться слюна веры. Ну, если не веры, то по крайней мере симпатии восхищения. Вот когда эта штука перейдет в поповское ведение, то вот это марево, эта ложь того, что все там представленное, является искусством и высоким искусством, – это, вероятно, уйдет в сторону. Останется некий поповник, где, конечно, никакого музея не будет, что бы вам ни обещали", – подчеркнул он.
Невзоров отметил, что в отличие от храма, музей является местом, где можно вести себя более свободно.
"Музей – это место, где можно критиковать, где можно смеяться, где можно фотографироваться, где можно сверкать коленками, где на вас не будут надевать арендованную юбку или выдавать вам в приказном порядке платок с затаившейся в ней вошью от прежнего носителя. Конечно, никакого музея не будет", – заверил он.
"Сегодняшняя наглость, сегодняшняя безапелляционность Русской православной церкви – это ведь дело рук тех интеллигентов, которые не смогли в свое время определиться, с какой позицией они выступают — с позиции, что церковь – это хорошо, но Исаакиевский собор ей отдавать не надо. Позиция смешная. Если бы они заняли какою-то жесткую понятную позицию в отношении религии, тогда да, можно было бы с ними союзничать и сотрудничать. Но они ведь там что-то блеют, свечки какие-то зажигают", – заявил он.
"Я – в отличие от всех страждущих и мятущихся по этому вопросу, я спокоен. Я-то знаю, что по примеру всей Европы, которую рано или поздно догоняет Россия, что по примеру всех развитых европейских стран и городов, все с Исаакиевским собором закончится хорошо: в худшем случае – супермаркетом, а в лучшем случае – галереей бутиков. Причем я себе представляю в левом приделе Dolce & Gabbana, в правом – наверное, все-таки, Givenchy, и в алтаре – Balmain", – подытожил он.
Исаакиевский собор с 1948 года функционирует как музей "Исаакиевский собор". В мае 2016 года митрополит Варсонофий обратился к премьер-министру РФ Дмитрию Медведеву с просьбой о передаче Исаакиевского собора РПЦ. 10 января 2017 года губернатор Санкт-Петербурга Георгий Полтавченко заявил, что вопрос о передаче собора в пользование РПЦ решен, но здание сохранит музейно-просветительскую функцию.
Собор будет передан в безвозмездное пользование Московскому патриархату РПЦ на 49 лет. Передача должна завершиться в марте 2019 года. На данный момент музей самостоятельно финансирует содержание и реставрацию здания. Источники финансирования собора после его передачи РПЦ не определены.
В Санкт-Петербурге новость о передаче собора вызвала протесты. 11 января активисты движения "Весна" вывесили на колоннаде собора баннер со словами "Не РПЦ" . 13 января возле собора, а затем в сквере напротив собралась толпа протестующих против передачи храма.
Мнения за и против выслушал корреспондент НТВ Алексей Чеботарёв .
Даже леса, закрывающие крест над центральным куполом, сегодня не мешают Исаакиевскому собору выглядеть величественно. Как всегда, как подобает храму со статусом кафедрального. Фигуры ангелов и апостолов всё так же невозмутимо взирают на мирскую суету.
Туристы на колоннаде беззаботно осматривают город с одной из лучших видовых точек, фотографируются и не особо задумываются, кто распоряжается собором: музейная администрация или церковные иерархи. Только бы по воле сановников или чиновников не ограничивали возможность посещать этот храм-достопримечательность.
Посетительница Исаакиевского собора
: «Я бы оставила всё, как есть. То есть церкви отдавать в какие-то крупные праздники там служить. У людей Исаакиевский собор ассоциируется, в первую очередь, с музеем».
Пасхальная ночь 1931 года. В антирелигиозном музее в Исаакиевском соборе собравшихся при помощи маятника Фуко воспитывают: вот она наука, Земля крутится. А Бога кто видел? Никто, но чудны дела его.
В 80-х православную общину вновь пускают в храм, в 91-м возобновляются литургии. В Рождество 2016-го прошло первое со времен революции ночное богослужение. Получился музей заповедник гармоничного сосуществования верующих и тех, на ком креста нет. Сторонники уверяют: всё так и останется.
Вячеслав Макаров , председатель Законодательного собрания Санкт-Петербурга: «Исаакиевский собор как был, так и будет открыт для всех. Независимо от наций, народностей, конфессий».
Происходящее сегодня чиновники называют выполнением федерального закона о передаче имущества религиозным организациям, принятого в 2010-м. Но и в епархии петербургских властей не все к происходящему относятся смиренно.
Борис Вишневский
, депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга, фракция «Яблоко»: «Нас вводят в заблуждение, говоря, что надо исполнять закон. Мы не обязаны передавать. Они имеют право обратиться, орган власти имеет право передать или в этом отказать. Если церковь не согласна с решением об отказе, они могут его оспорить».
Тогда дело едва не дошло до референдума. И сегодня это дает повод тем, кто далек от церкви, говорить о воле свыше. Из Москвы, где служители епархии .
Александр Невзоров
, публицист: «Теперь сувенирчики будет продавать не музей, который на этом зарабатывал, чинился и отстегивал в бюджет, а попы. Это тоже неплохо, потому что это всего-навсего коммерческая структура, которая спекулирует на невежестве».
Исаакиевский собор пятый среди крупнейших соборов Европы по величине и едва ли не самая большая достопримечательность Петербурга. Ежегодно его посещают десятки тысяч туристов. Сборы от продажи билетов достигают 800 млн рублей. Правда, и содержание собора обходится недешево. На это необходимо ежегодно свыше 600 млн.
И на эту приземленную тему всегда много обращали внимание. На протяжении всех лет существования храма, который и до революции был на балансе Императорского двора, а не в ведении церкви. Это особенно подчеркивают в администрации действующего в Исаакиевском соборе музея.
Николай Буров , директор СПБ ГКУ «Государственный музей-памятник „Исаакиевский собор“»: «Патриотизм не на словах, а патриотизм в знании и подчас в знании через сердце. Музей всеми своими средствами пытался создать такое воздействие, такую линию восприятия: через ухо, сердце, мозг, сердце и ответную реакцию. Только тогда мы можем говорить о патриотизме».
Но и в стане деятелей культуры есть раскольники. Кинорежиссер Владимир Бортко (даром, что депутат Думы коммунист) передачу Исаакиевского поддерживает.
Владимир Бортко
, депутат Государственной думы, кинорежиссер, народный артист РФ: «Построен этот собор как храм, причем как главный храм России. Но ни в коем случае как музей. Было бы нелогично его оставить в этом качестве».
При этом в руководстве РПЦ заверяют: они не намерены предавать музейную деятельность забвению.
Игуменья Ксения (Чернега) , руководитель юридической службы Московской патриархии: «Конечно, это очень значительное здание. Конечно, нельзя прекращать в нем музейную деятельность. Это очевидно, поскольку этот объект очень востребован туристами и паломниками».
По канонам при устройстве полноценного храмового пространства главный вход нужно организовать с западной стороны. Тогда, наверное, больше людей станут читать надпись, сделанную еще при Монферране по фризу фасада: «Царю царствующих».
У зодчих собора не было проблем с пониманием, по чьей воле и чей храм они возводят. Если следовать их примеру, внутренних противоречий у каждого должно стать меньше. Петербург гордится и любит свой православный собор, памятник ЮНЕСКО и знаменитый музей. А тех, кто располагает чем-то и предполагает что-то, пусть Бог рассудит.
- Почему так неожиданно Исаакиевский собор передали Московской патриархии? Ведь поначалу город держался твердо. И вдруг такое поражение.
Поймите, на данный момент не существует ни одного внятного аргумента, по которому этого не следовало бы делать. Не выработан ни один аргумент, который мог бы оправдать непередачу.
- Но ведь это здание им никогда не принадлежало, например.
Это так, но если у здания есть собственник, то собственник вправе передать его кому угодно: хоть вам, хоть мне, хоть сделать там большую бильярдную. Есть государство, которое в России непререкаемое, которое изображает из себя абсолютную монархию во всех вопросах. Но проблема даже не в этом. Проблема в том, что подвели интеллигенты.
- Как подвели?
Они шаг за шагом, миллиметр за миллиметром впускали этого монстра в жизнь. Своими разговорами про духовность, про то, что вера - это очень хорошо, они сами себя разоружили. Потому что если это так хорошо, почему тогда не нужно этому хорошему отдавать те здания, которое это хорошее хочет?
- Но вера - это одно, а Патриарх Кирилл - совсем другое…
Возможно, возможно, но я в этих тонкостях не обязан разбираться. С моей точки зрения аргумент для отказа может быть только один, железный: «Идите нафиг, обнаглели». Вот если бы обратились ко мне, я бы ответил именно так.
- Почему никто в Кремле не может сказать «Пойдите прочь, хватит вам»?
Потому что, во-первых, в Кремле до этого нет никакого дела, во-вторых, по ушам администрации и самого президента научились ездить виртуозно. Ради того, чтобы они отстали, им могут отдать и не такое.
- На что следующее они позарятся? Или остановятся уже?
Они позарятся. Они неостановимы. Они будут требовать все больше и больше собственности, все больше и больше доходной собственности, но это чудесно. Я считаю, что имело смысл отдать Исаакий ради тех двух-трех дополнительных градусов антиклерикальных настроений, которые мы можем зафиксировать. А эти градусы отчетливо проявились. Мы впервые за много лет видим откровенное раздражение так называемого народа действиями РПЦ МП. Ради этого стоило пожертвовать этой штукой, сильно похожей на чернильный прибор.
- Изменится ли отношение в верхах (совсем-совсем в верхах) к этой церковной организации?
Очень трудно тут что-то говорить ответственно. Оно там разное, там есть разные полюса, и там тоже идет борьба. Эта организация никого не волнует с точки зрения идеологии. Она там никого не волнует и с точки зрения так называемой духовности. Речь идет только о деньгах.
- Вы не могли бы бесплатно проконсультировать тех, кто против передачи собора? Что можно сделать, чтобы хотя бы притормозить это?
Я вообще желаю им победы, тем, кто против. Как правило, это замечательные люди. Они не виноваты, что они не понимали последствий своего отношения к церкви, что были великодушны и добры к ней в свое время. Это превосходные люди, которым я искренне желал бы победить в этом поединке. Но бесполезно в очередной раз перебирать как четки слабенькие бессмысленные аргументы «это музей», «город не получит денег», «куда денется 400 экскурсоводов», «где разместят мощи Бурова» (после его кончины, которая, надеюсь, нескоро наступит). Не пользоваться этой всей ахинеей, она не работает. Надо выработать абсолютно железную аргументацию, а ее нет.
- Какая же должна быть аргументация?
Я пока не думал по этому поводу. Я думал, что за те два градуса антиклерикальных настроений можно пожертвовать еще десятком Исаакиевских соборов. А Вы хотите и то, и другое? Так не получится.
- Мне кажется, что у Вас есть какая-то идея.
Нет, пока нет. Вам бы я точно рассказал, если бы она была.
- Вы как будто радуетесь, что РПЦ МП разбухает?
Я никогда не скрывал, что для меня чем выше декорации мракобесия, тем лучше. Мне нужен сильный и опасный враг. Мне неинтересно драться с беззащитными или убогими.
- Вы хотите, чтобы Вас сожгли на костре.
О, это вообще моя давняя мечта! Это было бы замечательной драматургической точкой.
- Что будет с собором после передачи?
Музея там не будет. Обещание сохранить музей - это сладкоречивая ложь. Музей - это место, где можно покритиковать то или иное произведение, где произведению можно показать язык, сфотографироваться на его фоне, где можно сверкать коленками, где можно вести оценивающие разговоры или сидеть на полу. Вот здесь это все не получится.
- Что там будет, если не музей?
Все закончится так, как кончается все на свете. Поскольку Россия подражает Европе (у нее нет другого потенциала, кроме подражательного), рано или поздно в этих зданиях появятся хорошие бутики. В левом пределе - Дольче Габбана, в правом - Живанши, а в алтаре, естественно, Майбах.
- Трудно поверить, что это будет под крышей РПЦ МП.
Нет, это не будет под крышей РПЦ МП. Будет нормальная галерея бутиков, как в церквях в Стокгольме, в Лондоне, в Амстердаме и в других городах. Все эти соборы стали такими в силу своей глубочайшей ненужности. Статус музея будет утрачен. Какие-то китайцы с мыльницами будут туда поначалу ходить, но вряд ли они смогут вынести бремя его содержания. Приходик там - три или четыре человека. Надо дать этой истории разрушиться самой. Когда мы имеем дело с какой-то тяжелой болезнью, иногда надо дождаться ее апогея.
- Хорошо, что Вы не хотите никого обидеть или оскорбить чьи-то религиозные чувства.
Закон об оскорблении чувств верующих грубо противоречит основным положениям Евангелия. Он атакует эти положения Евангелия. Ведь в заповедях блаженства сказано: «Блажени есте, егда поносят вам… и рекут всяк зол глагол на вы…». Эта заповедь именно за поношения гарантирует верующим блага, а закон пытается лишить их этих благ.
- Я ни в коем случае не защищаю этот закон, но в заповедях говорится о том, когда «вас гонят», а закон - когда «их веру оскорбляют».
Как можно «оскорбить веру»? «Рекут на вы» - это на Церковь, на верующих. Судя по заповедям блаженств, это то, через что должен пройти христианин. А его лишают такой возможности.