Страшные сказки. Истории, полные ужаса и жути

Посвящается Дот, с благодарностью

Введение

Не пугайте детей

В самом начале XIX столетия немецкие лингвисты братья Якоб (1785–1863) и Вильгельм (1786–1859) Гримм начали собирать во всей Европе [А точнее - по раздробленным немецким княжествам, которые еще ждали своего объединения в единую Германию. Здесь и далее прим. переводчика. ] народные сказки, стремясь не только найти в них отображение культурной самобытности Германии, но и сохранить сами эти истории, веками передававшиеся из поколения в поколение в устной традиции.

Это привело к возникновению множества различных версий одних и тех же сказок в разных регионах (в особенности во Франции), и братья Гримм не только впервые собрали их в цельный манускрипт, выслушивая истории в изложении друзей, членов семей и других рассказчиков и записывая их, но и сохранили отображенные в этих историях древние религиозные верования.

Можно без преувеличения назвать Якоба и Вильгельма Гримм создателями одной из первых антологий литературы ужасов. Это связано с тем, что, несмотря на последующее редактирование и переработку различными авторами (включая самого Вильгельма), многие оригинальные истории содержат сцены крайне жестоких расправ и неявно подразумеваемую сексуальность, что сделало их в глазах первых рецензентов совершенно неподходящими для самых юных читателей (которые, впрочем, изначально и не были, по сути дела, их целевой аудиторией).

В более поздние версии сказок были добавлены духовные и религиозные мотивы, чтобы сделать их более вдохновляющими в глазах читателей из среднего класса, а мотивы жестокости, сексуальности и антисемитизма в то же время были значительно смягчены. Братья Гримм даже добавили вступления, в которых советовали родителям убедиться в том, что их отпрыскам будут доступны только те сказки, которые подходят им по возрасту.

В контексте культуры того времени воспитание во многом базировалось на страхе, и зачастую подобные сказки служили своего рода «предостережением», чтобы дети не вели себя дурно, а не то с ними случится нечто ужасное (бросят в огонь или съедят заживо).

Между 1812 и 1862 годами «Kinder- und Hausmärchen» («Детские и семейные сказки», или «Сказки братьев Гримм», как они стали называться позднее) были напечатаны семнадцать раз и многократно переработаны, число сказок постепенно росло, увеличившись в некоторых наиболее полных изданиях от 86 до 200. Книга также часто перепечатывалась незаконно, так что другие составители часто добавляли туда различные народные сказки.

Сейчас, спустя два столетия после того, как Якоб и Вильгельм впервые опубликовали свое собрание, эти сказки популярны как никогда. Правда, Голливуд (и особенно студия Уолта Диснея) достаточно вольно обходился с наследием братьев Гримм практически с момента рождения кинематографа, а в последнее время мы буквально завалены их «переосмыслениями», такими как связанная с темой вервольфов «Красная Шапочка» (2011), «Гензель и Гретель: охотники на ведьм» (2013) и «Джек - покоритель великанов» (2013), не говоря уж о различных версиях «Белоснежки», а также популярных телесериалах, таких как «Однажды в сказке» (“Once upon a time”) и «Гримм» (оба выходят с 2011 г.).

На протяжении многих лет даже о самих братьях Гримм снимались биографические фильмы (в которые щедро добавлялись элементы фэнтези), такие как «Чудесный мир братьев Гримм» Джорджа Пэла и немного более мрачная картина «Братья Гримм» Терри Гиллиама (2005).

А для этого издания я предложил нескольким известным писателям представить свои трактовки классических сказок, вдохновленные братьями Гримм или фольклорными историями из других культур. Поскольку задумано оно было прежде всего как антология ужасов, я поставил перед авторами единственное обязательное условие - чтобы за образец брались ранние, не выхолощенные цензурой, версии сказок.

Я рад сообщить, что все писатели, работы которых вошли в это издание, блестяще справились со своей задачей и создали свои собственные, уникальные версии классических историй, при этом неуклонно придерживаясь исходного материала.

Их работы - по-настоящему жуткие и волнующие истории, достойные XXI столетия.

В 1884 году в Англии был опубликован новый перевод сказок братьев, сделанный британской романисткой Маргарет Хант (матерью писательницы-фантаста Вайолет Хант). Я не только использовал некоторые из этих переводов как основу для современных сказок, но и поместил их в сборнике, вперемежку с оригинальным материалом.

Не все истории, написанные для этой книги, были созданы под влиянием именно братьев Гримм, но в этих случаях я постарался подобрать аналоги из числа более старых их сказок, либо связанных тематически, либо послуживших отправной точкой для более современных историй, сложенных после них. И, поскольку это как-никак антология ужасов, я позволил себе пополнить книгу парой малоизвестных «страшилок», изначально входивших в коллекцию немецких братьев.

Ну и, наконец, повторим предупреждение Якоба и Вильгельма, которое они адресовали своим читателям двести лет назад: несмотря на то что истории, вошедшие в это издание, основаны на сюжетах народных сказок и мифов, они, возможно, не совсем подходят для юных читателей.

Если, конечно, вы не хотите наполнить ужасом их крохотные умишки!

Стивен Джонс

Лондон, Англия

2013 год

Непослушное дитя

Жила-была своевольная девочка, которая не слушалась маму. Бог разгневался на девочку за ее своенравие и послал ей болезнь, да такую, что никто из врачей не сумел ее вылечить и вскоре она умерла.

Девочку опустили в могилку и засыпали землей, как вдруг из-под земли высунулась детская ручка и помахала. Могилу снова и снова засыпали свежей землей, да только все было напрасно, рука каждый раз высовывалась наружу.

Пришлось матери прийти на могилку девочки и ударить по руке розгой. Как только она это сделала, рука убралась под землю, и непослушное дитя обрело, наконец, покой под землей.

Рэмси Кэмпбелл

Угадай мое имя

Дорин проснулась внезапно и попыталась понять, что же ее разбудило. На дальнем конце теннисного корта лаяла собака, другая вторила ей со стороны гольф-клуба, а затем Дорин услышала звуки из бывшей комнаты Анны. Там в кроватке заворочался Бенджамин - «радионяня» одновременно искажала и усиливала звук. Дорин собиралась уже тихонько заглянуть к нему в комнату, но малыш затих, и она снова уронила голову на подушку. Перед тем как закрыть глаза, она бросила взгляд на прикроватные часы - те показывали полночь. Женщина совсем было задремала, когда до нее донесся тихий голос. «Теперь ты мой, Бенджамин», - сказал он.

Казалось, ночь навалилась на нее своей удушливой тяжестью и придавила, и все же Дорин сумела разлепить непослушные губы.

Никогда этому не бывать. Убирайся, Денни, не то я вызову полицию.

Я не отец мальчика. Его мать получила то, чего хотела, теперь мой черед.

Это наверняка был сон - в пустом доме некому было вступать с Дорин в разговор - но ее сковал ужас.

И чего же хотела Анна?

Чтобы сын был с ней, пока ему не исполнится год.

Половину этого времени отец ребенка мучил ее и издевался. Может, этого она тоже хотела?

Она пожелала - я исполнил. Она знала, какова цена.

От горя у Дорин навернулись слезы.

Она сполна расплатилась за свою ошибку.

Дорин сама не понимала, что она пытается сделать - понять его или проснуться.

Какое еще твое время?

Твой год с Бенджамином почти на исходе, так что попрощайся с ним, пока еще можешь, Дорин.

А вас как зовут, раз уж вы знаете мое имя?

Моего не знает никто. - Дорин услышала приглушенный смешок, хотя, возможно, кто-то просто поскреб по пластиковому микрофону. - Увидимся в день его рождения, - произнес голос. - Я оставлю тебе знак.

Снова залаяли собаки, к ним присоединились другие. Их лай был реальным, и, Дорин это почувствовала, других звуков в ночи больше не раздавалось - поняв это, она заснула.

Поздним утром, лежа в постели, Дорин вспоминала свой сон. Возможно, она действительно боится, что к ним заявится отец Бенджамина, пронюхав, что ее муж уехал на совещание директоров? Но суд постановил, чтобы Денни держался от ребенка подальше, и в случае чего можно было вызвать полицию. А может, ей так тревожно потому, что ровно год назад, в свой первый день рождения, Бенджамин лишился матери. Именно поэтому Дорин хотелось постараться на этот раз устроить внуку настоящий праздник, и она обдумывала, как это сделать, когда услышала, что мальчик возится.

По утрам малыш всегда сонно бормотал какую-то невнятицу, будто его языку требовалось время, чтобы проснуться. «Пелена ветров, жир, цепь», ей почти верилось, что она может различить в его лепете нечто подобное, а то и такое: «Вепрь жарен во теплице» - и где он только берет эти слова? Лет тридцать назад она приходила в восторг, вслушиваясь в младенческие монологи Анны, но теперь старалась этого не вспоминать. Тем временем Бенджамин заговорил с Носиком и Ворчуном, плюшевыми мишками, которые спали с ним в кроватке. Когда он принялся колотить по деревянным рейкам, не то изображая барабанщика, не то требуя свободы, Дорин вошла в детскую.

Бенджамин стоял, держась за спинку кроватки, лицом к двери, и ей опять невольно вспомнилась Анна. Его крошечное личико было почти копией материнского - светлые волосы, высокий лоб, маленький вздернутый нос, пухлые губы, упрямый подбородок. Только брови у Анны в последнее время были постоянно нахмурены, а волосы она красила в самые разные цвета, но ни один из них не помогал привести ее супруга в мирное расположение - впрочем, его вообще мало что могло утихомирить. В прошлом году глаза у Анны потухли и стали безжизненными, как камни, а улыбка - Дорин видела ее совсем редко - больше походила на мольбу о помощи, даже после того, как она решилась порвать с Денни. По крайней мере, Анна практически довела дело до суда, но, возможно, из-за этого она боялась еще сильнее? Дорин предполагала, что так все и было.

Готов к приключениям? - обратилась она к Бенджамину.

Мщениям [Игра слов: adventures - приключения, avengers - мститель.].

Ах ты, маленький попугайчик! - улыбнулась Дорин и вдруг вздрогнула. Микрофон «радионяни», который она всегда ставила сверху на синий комод, валялся на полу. Было совершенно ясно, что Бенджамин не сумел бы дотянуться до провода, и она похолодела, осознав, что не слышала шума падения. Мелькнула мысль, что это ее ошибка: она сама что-то упустила - видно, стареет.

Больше так не делай, Бенджамин, - сказала она, ставя микрофон на место.

Мальчик упрямо выпятил нижнюю губу.

Я не делал, ба.

Ну-ка, не шали. Если не ты, то кто же?

Какой еще дядя?

Ходит ко мне.

Кто к тебе приходит, Бенджамин? Это не твой… - выпалила она от волнения и нехотя договорила, - не твой отец? Это не папа?

Не папа, - сказал малыш и засмеялся.

Дорин заподозрила, что он, возможно, просто повторяет за ней слова.

А кто же тогда, Бенджамин?

Ребенок с озадаченным видом помолчал, потом произнес:

То есть ты его не видел. А знаешь почему? Он не настоящий. Это просто сон.

Потрясен.

Порой мне кажется, что ты меня дразнишь… - сказала Дорин, хотя сама в это не верила.

Конечно, Бенджамин наверняка задел микрофон, просыпаясь. Дорин взяла малыша на руки, и он, теплый со сна, обнял ее за шею. Ему не терпелось поскорее оказаться на полу и пробежаться по комнатам. Дорин догнала его на кухне и помогла снять ночной комбинезончик. Сняв с горшка и похвалив за то, что все сделал, одела его, стараясь делать все так, чтобы малышу казалось, что он оделся практически сам. Потом усадила внука в высокий стульчик, приготовила завтрак, а потом смотрела, как он управляется с хлопьями, почти не пролив молоко и не перепачкавшись. Тем не менее щеки ему она тщательно вытерла - Бенджамин изо всех сил старался увернуться - и спросила:

Чем же нам с тобой заняться сегодня утром?

Смотреть поезда.

Бенджамин болтал без умолку, пока они шли полмили по широкой пригородной дороге. «Там прыгают за мячиком», - сказал он у теннисных кортов, и «Какая маленькая машинка», - возле площадки для гольфа. «Пошли читать», - сообщил он, проходя мимо безлюдного школьного двора. Дорин знала: внук вспомнил, как она объясняла, что и он будет ходить в школу. «Кувшины разбойников», - объявил Бенджамин у витрины антикварного салона, и она поняла: сейчас он думает о сказке про Али-Бабу, которую она ему читала. Посетительниц парикмахерской он назвал «тети-космонавты» из-за формы фенов, под которыми они сидели, а у витрины цветочной лавки произнес: «Куда идут цветы», и Дорин, услышав это, постаралась отогнать мысли о похоронах. Когда добрались до железной дороги, она покрепче сжала его доверчивую теплую ручонку. «Красный звон», - сказал Бенджамин. В самом деле, когда зажигались красные сигнальные огни, раздавался резкий звонок. Когда по обе стороны переезда опустились шлагбаумы, им пришлось остановиться, и Бенджамин нетерпеливо зашевелил пальчиками, зажатыми в кулаке Дорин. Когда поезд отошел от станции, Дорин стало любопытно, и она спросила: «На что он похож?»

На много марок.

Бенджамин до сих пор не забыл, как они клеили марки на конверты к прошлому Рождеству - полоса вагонных окон их ему напомнила. Анна в его возрасте обожала облизывать рождественские марки перед тем, как приклеить. Сейчас их просто отделяли от липкой основы, а следующее поколение, подумалось Дорин, и этого, пожалуй, не узнает, если поздравления будет рассылать компьютер. Мимо них проехало шесть поездов и трижды опускался шлагбаум, прежде чем Бенджамин согласился пойти домой.

Уложив его спать, Дорин приготовила обед и позаботилась об ужине. После обеда они пешком, мимо Клуба консерваторов и Масонского зала, добрались до детской группы «Малыши-крепыши».

О, прибыл наш говорун! - издали воскликнул Ди Мейтланд, когда Бенджамин устремился навстречу к своей подружке Дейзи, такой же болтушке, как и он сам. Обычно Дорин не доверяла внука посторонним людям - она ведь даже вышла на пенсию прежде времени, чтобы заботиться о внуке, - но на сей раз спросила Джонквиль, маму Дейзи, не согласится ли та завтра забрать Бенджамина после группы, пока она будет печь внуку именинный торт.

С радостью - охотнее, чем любого другого ребенка, - ответила Джонквиль, и Дорин отчего-то припомнился ее полуночный сон.

Дома она удивилась, увидев, какой кавардак устроил Бенджамин - игрушки были раскиданы по всему этажу. А ведь утром он даже помогал ей убираться - и когда только успел разбросать все снова? Дорин напомнила себе, что не успеет она оглянуться, как мальчик станет старше, и заранее загрустила, что лишится всей этой кутерьмы, а после еды помедлила, не торопясь вытирать его запачканные щеки. Окончательно она успокоилась, когда позвонил Губерт.

Где глава семьи? - поинтересовался он.

В настоящий момент - под присмотром женщины.

Вот оно как… - Кажется, ее тон озадачил Губерта. - Дома все в порядке?

Просто непривычно, что тебя нет рядом.

К главному дню я вернусь, ты же знаешь. А в остальном-то у вас все нормально?

Да, в общем и целом все, как обычно. - Дорин чувствовала: именно это муж надеется услышать, именно этих слов ждет от нее. - А ты как? - спросила она.

Не особенно. Представь, мне предстоит еще три дня слушать, как нам улучшить имидж банков в глазах общественности. Я бы предпочел по возможности улучшать их работу, уж если на то пошло. - Губерт говорил слишком громко, рискуя быть услышанным коллегами, чьи голоса раздавались неподалеку. - Но… хватит брюзжать. Позволишь мне поговорить с молодым человеком на сон грядущий?

Он еще и не ложился, - ответила Дорин, переключаясь на громкую связь, - Слышишь, кто это, Бенджамин?

Дядя. - Но когда Губерт поздоровался с Бенджамином, голосок мальчика зазвучал куда радостнее: - Дедуля!

Как дела у молодой смены? Еще всего три ночи, и мы с тобой увидимся.

Смотри, ночи!

Ну да, три ночи. Ты слушаешься бабулю? Присматривай за ней и следи, чтобы с ней не случилось ничего плохого, пока я на совещании.

На миг Дорин показалось, что малыш встревожен.

Ничего плохого.

Ничего не случится, - уверила его Дорин. - А теперь пожелай дедушке спокойной ночи. Он устал и хочет отдохнуть.

Спокойной ночи, дедушка, - произнес Бенджамин с таким воодушевлением, что бабушка и дед дружно рассмеялись.

Перед купанием внук помогал Дорин убирать игрушки.

Горячо, - серьезно сказал он, когда Дорин проверяла воду, а потом: - Теперь нет.

Дорин едва ли могла назвать себя религиозной - она уделяла этому аспекту даже меньше внимания, чем ее родители, оттого-то, видно, ее молитвы за Анну, казалось бы, такие истовые, не достигали цели - и все же каждый раз при виде Бенджамина, сидящего в ванночке, ей невольно приходили на ум купель и крещение. Дорин вытерла внука, расцеловала и поклялась себе оберегать его, пока жива - пусть это и звучало как-то напыщенно.

Дорин помогла малышу надеть ночной комбинезон, затем уложила его в кроватку. Сидя рядом, она перелистывала страницы старой книги Анны, и взгляд ее упал на заглавие одной из сказок. Той, которую Анна любила больше всего. Неудивительно, что Дорин привиделось во сне нечто подобное, но сейчас ей не захотелось читать Бенджамину именно эту историю.

Много лет тому назад, - начала она вместо этого, - жил-был бедный дровосек со своей женой и двумя детьми; мальчика звали Гензель, а девочку - Гретель…

Печь и страшную опасность, грозившую детям, она пропустила. Дети были спасены, и Бенджамин безмятежно заснул. Дорин выключила свет, а приемник «радионяни» унесла вниз и, пока ужинала, держала его перед собой на кухонном столе. День с Бенджамином утомил ее, как обычно, но иного она для себя и не хотела бы. Легла Дорин рано.

Проснулась она внезапно, как от толчка, и сразу заметила нули на циферблате - прикроватные часы показывали полночь. Не хватало еще, подумала она, чтобы это вошло в привычку - просыпаться каждую ночь в одно и то же время, - и тут раздался голос. Он звучал так приглушенно, будто раздавался у нее в голове.

Это снова ты? - прошептала, или подумала, она. - Чего ты хочешь на этот раз?

Того, что всегда получаю.

В сказке ты это не получил, верно? Потому что твое имя угадали.

Ты об этом старье? Не верь всему, что читаешь.

А что, разве тебя зовут не Румпельштильцхен?

Это просто сказочка. - Издав сдавленный смешок, похожий на дребезжание множества мелких зубок, голос продолжал: - Кое-что там правда. Я знаю, когда нужен.

Тогда ты должен понимать, когда совсем не нужен.

Твоей дочке был нужен, когда ей потребовался свидетель.

Не смей о ней говорить. - Дорин даже удалось выдавить смешок. - Что я вообще с тобой разговариваю? Ты же просто сон.

3909

31.10.14 12:47

Об ужасных сюжетах известных сказок (в мультипликационных адаптациях многие из них смягчены диснеевскими кудесниками) мы уже рассуждали. Но, увы, тот список жутких вещей, которые проделывали всеми нами любимые герои (и, конечно, злодеи), далеко не полон!

Самые страшные сказки: детям читать не стоит

Демон-великан и зловещий гном

Все мы прекрасно помним историю заносчивого мальчика, который был наказан ведьмой и долгие годы ходил в образе карлика с отталкивающей наружностью. В конце концов Якоб смог вернуть свое истинное лицо. Но «Карлик Нос» – это не самая страшная сказка Гауфа. Еще более жуткую драму поведал известный немецкий писатель в «Холодном сердце». Бедняк, зарабатывающий продажей угля, Петер Мунк грезил о богатстве и заключил контракт со злым духом, жестоким Михелем. Тот вынул из груди Петера сердце и заменил его камнем. Главный герой стал чужд состраданию, а однажды «под горячую руку» ему попалась любимая жена. Оставшись один, Петер раскаялся. На помощь ему пришел другой, добрый волшебник – Стеклянный Человечек, и Мунк вернул свое любящее сердце. Но как же страшно было ему в пещере великана Михеля! Оказалось, что он хранит там в банках сердца всех местных богачей. Увы, очень часто, выбирая деньги, люди забывают о милосердии.

В довольно неприятную историю попала прекрасная мельничиха (зловещую сказку «Румпельштильхцен» написали братья Гримм). Красотка опрометчиво пообещала карлику Румпельштильхцену награду, чтобы он напрял для нее целую комнату золотой пряжи. Сложность состояла в том, что прясть предстояло из соломы, а наградой была любовь сына короля. Девушка не знала, что ловкач попросит отдать ее первенца. Слезы не помогли, но карлик сжалился над жертвой. «Если ты угадаешь мое имя, то сделка отменяется!», – сказал он. Имя и правда было сложным, лишь хитрость помогла бывшей дочери мельника. В ярости гном схватил себя за одну ногу и разорвался пополам!

Заколдованные принцы

Может, вы читали произведение «Король-лягушонок или Железный Генрих»? Эта сказка тоже вышла из-под пера знаменитых братьев. Избалованной принцессе было несладко: за то, что лягушка вытащила из колодца ее мячик, ей пришлось взять мерзкое скользкое существо с собой, кормить его за своим столом и уложить в постель. Когда он ей совсем опротивел, девушка шмякнула его о стену, и вдруг лягушонок превратился в принца. Так что не верьте тем, кто говорит о поцелуе, все было совсем не так!

Отличается от диснеевской версии и сюжет «Красавицы и чудовища». К истинному ближе всего русская версия, написанная Сергеем Аксаковым. В настоящей сказке у Красавицы были завистливые старшие сестры, которые хотели помешать ее счастью. Именно эти злыдни сделали все, чтобы Чудовище не дождалось своей суженой. Но любовь творит чудеса!

Коварству ведьмы нет границ!

А уж насколько трансформировались сюжетные повороты в «Рапунцель», адаптированной той же диснеевской студией! Поистине, запутанная история! Что же на самом деле происходило с этой длинноволосой красавицей? Ее родители отдали малышку ведьме в оплату за то, что воровали в саду колдуньи рапунцель (колокольчик, используемый в салатах). Девочка оказалась в башне. По роскошным волосам заточенной красавицы внутрь забиралась ее злая опекунша. Но однажды это увидел принц, который влюбился в Рапунцель. Он стал приходить к ней каждую ночь. Ведьма, узнав о непрошенном госте, отрезала волосы воспитаннице и прогнала ее в лесную чащу. Принц, узнав об этом, бросился с башни. Он остался жив, но ослеп. Долгие скитания привели его к возлюбленной – она жила в глуши лесной, воспитывая двух его детей. Да уж, попытка самоубийства, кровожадная ведьма и рождение детей вне брака – совсем не диснеевский коленкор!

Жуткий рассказ о братике и сестричке, обреченных на смерть злой мачехой, тоже записан семьей Гримм. В сказке «Гензель и Гретель» родной отец увел ребятишек в чащобу и оставил их там. Смышленые дети бросали хлебные крошки, чтобы найти дорогу назад, но их склевали прожорливые птицы. А потом брата и сестру привлек пряничный домик – они были голодны и хотели полакомиться. Вот тут-то их и поймала ведьма (именно она жила в сладкой избушке). Она решила немного откормить добычу (слишком худы были пленники). Когда же пришло время зажарить девочку, та сумела обмануть злодейку и сожгла ведьму. Говорят, что в эпоху братьев Гримм и правда нередки были случаи каннибализма – в стране свирепствовал голод.

Братьев Гримм традиционно причисляют к великим сказочникам, каковыми они себя никогда не считали. Якоб и Вильгельм посвятили свои жизни науке и языку, войдя в историю германистики как авторы «Немецкой грамматики», «Древностей немецкого права», огромного этимологического «Немецкого словаря» и других работ. Тем не менее сегодня мы знаем их прежде всего как сказочников. Оглядываясь на других собирателей народного фольклора, невольно задумываешься, а не проклятие ли ходит за ними по пятам - быть любимыми за то, что не особенно любишь?
Шарль Перро, чьи «Стены Трои, или Происхождение бурлеска» с воодушевлением цитировали во всех аристократических салонах, настолько стыдился своих «Сказок матушки Гусыни», что первоначально поставил на обложку книги имя девятилетнего сына. Ганс Христиан Андерсен вообще терпел не мог детей и страшно злился, когда его называли детским писателем, всю жизнь доказывая, что он сочиняет серьезную прозу и поэзию.
Так же получилось и с братьями Гримм, изначально писавшими сказки как филологический и этнографический труд для изучения их научной средой. Неожиданно обрушившиеся популярность и лавина критики заставила собирателей народного фольклора вносить все новые и новые правки в тексты: только при их жизни книга переиздавалась 17 раз! «Переработка, доработка, - писал Якоб Гримм, - всегда будут для меня неприятными потому, что они делаются в интересах ложно понятой необходимости для нашего времени, а для изучения поэзии они всегда будут досадной помехой».
Из сказок, собранных братьями-филологами, исчезли излишняя натуралистичность, жестокость, агрессия и скрытая сексуальность, а Уолт Дисней и вовсе превратил гриммовские сюжеты в «сахарную вату». Однако если вы найдете неадаптированные «Сказки», то окунетесь во все это с головой, ужаснувшись тем неожиданно страшным и подчас неприятным поворотам, о которых даже и не догадывались. Ведь неспроста современный кинематограф, снимая фильмы на сюжета 200-летней давности, чаще всего обращается к жанрам триллера и хоррора, а православный обзор «Книги, которые читают наши дети, и книги, которые им читать не следует», составленный в 2004 году, признал большинство сказок Гримм «кощунственными, вызывающими нездоровый интерес и вредными». Среди них все наши любимые истории: о Золушке, Белоснежке, Красной Шапочке, Волке и семерых козлятах, Мальчике-с-пальчике и другие.

Истинное лицо Белоснежки
«Зеркальце, зеркальце, молви скорей, кто здесь всех краше, кто всех милей?» - кто не знает эту историю про принцессу, гонимую злой мачехой и впавшую в летаргический сон, но в итоге обретшую женское счастье - принца на белом коне и свадьбу?
Сказка про Белоснежку и семерых гномов - самый популярный и наиболее эксплуатируемый сюжет. Ее первая экранизация появилась еще в 1903 году стараниями американского режиссера Зигмунда Любина. Потом была французская «Маленькая Снежинка» (1910), затем 40-минутный фильм студии d`Educational Films, лента Джеймса Сирл-Дойли с Маргерит Кларк в главной роли (1916) и короткометражный мультик, где Белоснежкой была Бетти Буп, легендарный персонаж, придуманный Максом Флейшером (1933). Именно лента 1916 года вдохновила Диснея на создание в 1937-м полнометражной мультипликационной картины, за которую его удостоили премии «Оскар». Но главное - своей Белоснежкой Дисней перевернул дальнейшую историю мультипликации и навсегда укоренил в массовом сознании собственную интерпретацию сказки.
Однако история про добрую падчерицу и злую мачеху в диснеевской интерпретации существенно отличается от оригинала. Во-первых, у братьев Гримм ведьма покушалась на жизнь принцессы трижды, если не считать самого первого раза, когда она приказала слуге вырезать у ненавистной красотки легкое и печень, которые с удовольствием съела, не подозревая, что ее обманули. После неспособности слуги справиться с проблей мачеха принялась действовать сама: прикинулась торговкой и продала Белоснежке ленточку, перетянувшей ее корсет так туго, что та едва не задохнулась - гномы вовремя вернулись в пещеру и спасли несчастную. Потом злодейка вручила девушке отравленный гребень, и уже после появился искусительный фрукт. И совсем не поцелуй принца чудесно воскресил несправедливо умерщвленную - всему виной вновь стали слуги, случайно уронившие хрустальный гроб, благодаря чему кусочек яблока выскочил у красавицы из горла. А потом настал черед мстить уже для Белоснежки. Когда мачеха явилась на свадьбу, падчерица приготовила для нее железные башмаки на горящих угольях: «Их клещами втащили в комнату и поставили перед злой мачехой. Затем ее заставили вставить ноги в эти раскаленные башмаки и до тех пор плясать в них, пока она не грохнулась мертвая наземь».
После Диснея историю про Белоснежку экранизировали множество раз. Самыми необычными интерпретациями, пожалуй, выделились бразильский режиссер Освальдо Де Оливейра, превративший невинную, доверчивую принцессу в чернокожую развратницу Клару, и испанец Пабло Берхер, облачивший ее в роскошный тореадорский костюм и всю картину сделавший в традициях черно-белого немого кино.
Последние Белоснежки - абсолютно разные и удивительно похожие: это Моника Кина («Белоснежка: страшная сказка» Майкла Кона), Лили Колинз («Белоснежка: месть гномов» Тарсема Сингха) и Кристен Стюарт («Белоснежка и охотник» Руперта Сандерса). Все эти фильмы, по сути, не о принцессах, а о мачехах, сыгранных Сигурни Уивер, Джулией Робертс и Шарлиз Терон. Комедийная мачеха Тарсема Сингха предстает перед нами не злой и коварной, как в сказке, а безалаберной и взбалмошной женщиной, мечтающей выйти замуж. Она в принципе не против Белоснежки, но та совершила роковую ошибку - обратила на себя внимание глуповатого принца. Мачехи Майкла Кона и Руперта Сандерса - роскошные, но глубоко страдающие женщины. Героиня Уивер сошла с ума после того, как у нее родился мертвый ребенок (до этого печального события она даже пыталась подружиться с дочерью короля), а героиня Шарлиз Терон не может справиться с детскими переживаниями: из флешбеков мы узнаем, что очень давно чужеземный король-завоеватель убил ее семью.
Честно говоря, как в самой сказке Гримм, так и в ее последующих интерпретациях полюбить Белоснежку бывает не так-то просто: она предстает глуповатой, притворной и капризной девицей. В рассказе Нила Геймана «Снег, зеркало, яблоко», написанном от лица королевы Равенны, словно расставляются все точки над i: «Глаза у Белоснежки были черные, как два уголька; волосы - еще чернее, а губы - краснее крови. Она поглядела на меня и улыбнулась. Даже тогда, в свете лампы, ее зубы показались мне острыми». Так когда же наконец появится фильм, развенчивающий миф о Белоснежке?
Кстати, в следующем году студия Walt Disney Pictures обещает выпустить на экраны фильм «Малефисента» с Анджелиной Джоли в главной роли - историю не Белоснежки, но Спящей красавицы, у которых, как известно, один первоисточник. И это будет как раз версия ведьмы, почему и за что она возненавидела падчерицу. Может быть, тогда нам откроется истинное лицо красавицы-принцессы?

Страшные сказки про самих себя
Если миф про добрую Белоснежку пока не развенчан, то Красной Шапочке избежать жесткого анализа не удалось. Можно сказать, что традицию здесь заложил еще Зигмунд Фрейд, подвергший историю про девочку, волка и бабушку психоаналитической деконструкции и увидевший в ней прежде всего пробуждение сексуального желания.
Тайному и явному в нашей природе посвящен и фильм американки Кэтрин Хардвик «Красная Шапочка», рассказывающей о молодой девушке Валери (Аманда Сейфред), терроризируемой волком-оборотнем. Все вокруг нее запутано и ненадежно - страшным зверем может быть кто угодно: от бойфренда до родной бабушки и даже самой жертвы, которая почему-то понимает язык волка.
Образ оборотня, конечно, возник тут не на пустом месте. В устной традиции волк был именно волкодлаком, но после многочисленных переделок и шлифовок - Шарля Перро, Людвига Тиля, братьев Гримм, переводчиков - упоминание об этом стерлось. У волка осталась лишь странная способность владеть человеческой речью и стремительно надевать на себя чужую личину. В конце концов, действительно трудно поверить в то, что Красная Шапочка была неспособна отличить волка от бабушки, пусть даже в чепчике и сорочке, если бы он не стал самой бабушкой.
То, что с хорошими и плохими героями не все так однозначно, братья Гримм прекрасно знали, записывая сказочные сюжеты так, как их пересказывали в лишенной всякого ханжества крестьянской среде. Сегодня эта «народная мудрость» все чаще и чаще подпитывает фантазию режиссеров. «Охотники на ведьм» Томми Вирколы с Джереми Реннером и Джеммой Артертон именно с такой точки зрения препарируют сюжет про Гензеля и Гретель, брошенных родителями на съедение Пряничной ведьме. Дети выросли и превратились в охотников, вооруженных мощными пушками и облаченных в сексуальные кожные костюмчики. Они ненавидят ведьм, но, как оказывается, в жилах Гретель также течет ведьмовская кровь - мамин подарок, из-за которого и начался весь треш-бор.

Подозрительные Гриммы
Сказки есть отражение наших страхов, тайных желаний, монстров, живущих внутри нас. А не были ли монстрами те, кто вывел эти сказки за пределы профанного, сделав частью литературного контекста? Кто они такие вообще эти братья Гримм? И на этот вопрос современный кинематограф предлагает свой ответ.
В 2011 году на экраны вышел телесериал «Гримм». Его главный герой молодой детектив Ник Беркхард (Дэвид Гвинтоли) в какой-то момент начинает видеть то, чего видеть не должен: как иногда меняются люди, превращаясь в монстров. Постепенно становится ясно: Ник - потомок Гриммов, тех самых братьев-сказочников. Как оказалось, они не просто собирали сказки, а описывали то, что происходило с ними на самом деле, и охотились на существ, которыми кишмя кишит наш мир.
Ту же линию продолжает и фильм Терри Гиллиама «Братья Гримм» (надо признать, что это одна из самых спорных картин в творчестве этого британского режиссера, выросшего из комедийной группы «Монти Пайтон»). Главные герои фильма - сами братья Якоб (Хит Леджер) и Уил (Мэтт Деймон). Режиссер изобразил их проходимцами, устраивающими шумные набеги на ведьм, призраков и другую нечисть, которых на самом деле изображают их наемные подручные. Но однажды герои оказываются в деревне, где таинственным образом пропадают девочки. И тогда обманщикам приходится сразиться с настоящим злом - все тем, что они так долго и настойчиво имитировали, дурача доверчивых крестьян.

Сказка у каждого своя
Увидеть настоящее зло в определенной степени предлагает нам и английский писатель Филип Пулман, специально к 200-летию «Сказок братьев Гримм» опубликовавший 50 из 210 сюжетов в их первоначальной редакции - жестокими и кровавыми. Но, по мнению Пулмана, подлинной интерпретации сказок в принципе не существует: «Всякий раз, когда вы их рассказываете, в них можно вносить изменения - они могут стать веселыми, если вы веселый рассказчик, а если вы мастерски умеете вплетать в рассказ интригу, они станут еще более захватывающими!»
А это значит, что сказка у каждого своя: страшная, смешная, сексуальная или ханжески пуританская, - все зависит от наших бессознательных желаний и тайных монстров, живущих внутри нас.

Страшная сказка для детей
Про качели

У одного мальчика был длинный нос. А еще его звали Егор. Вот как-то вышел Егор во двор и сразу на качели уселся. И стал качаться - вверх-вниз, вверх-вниз. И вперед-назад. Часа два катался и все ему мало.
Другие дети во дворе стали просить:
- Егорка! Дай и нам покататься!
Но Егор ничего не ответил, а только еще сильнее стал раскачиваться - вверх-вниз, вверх-вниз. И вперед-назад. Только длинный нос мелькает. Тогда другие дети взялись за руки и стали петь дразнилку, которую сами сочинили:
«Егор - длинный нос,
К качелям прирос!»
Егор обиделся, но с качелей не слез. А дети тоже обиделись и пошли есть блины со сметаной. Егор еще покачался и решил, что пора бы тоже зайти домой и чего-нибудь съесть, но остановиться не получилось - качели не хотели его отпускать! Уж он и вертелся, и кричал - ничего не помогает. Качели закачались еще сильнее и так заскрипели, что у других детей на блинах прокисла сметана.
Тут во двор вышла Маленькая Волшебница и закричала:
- Егорка! Дай покататься!
-Я бы дал, - ответил Егор, - да с качелей не могу слезть!
- Почему? Что случилось?
- Да я качался-качался, а другие дети стали меня дразнить Длинным Носом и еще, что я к качелям прирос. Помоги мне-е-е!
- Тебя заколдовали! - воскликнула Маленькая Волшебница.
- Ну так расколдуй меня!
- Это не так просто, надо придумать заклинание, которое остановит качели, - ответила Маленькая Волшебница и села думать на краешек песочницы.
А Егор все качался и орал.
В это время мимо шел милиционер, который сразу понял, что что-то не так. Милиционер ухватился за качели, чтобы спасти Егора, но только сам прилип к ним и они стали качаться вдвоем.
- Кажется, придумала, - тихо сказала Маленькая Волшебница, - сейчас попробуем. - И быстро-быстро забормотала:
«Качели-качели, Егора простите
И поскорее домой отпустите».
Тут что-то звякнуло, и качели остановились. Да так быстро, что милиционер от неожиданности упал на клумбу, а Егор - на него. Потом Егор вскочил и побежал домой есть блины с прокисшей сметаной. А милиционер улыбнулся и пошел к себе в отделение писать рапорт о спасении мальчика.
А Маленькая Волшебница села на качели и стала качаться - вверх-вниз, вверх-вниз. И вперед-назад. А когда на следующее утро Егор вышел во двор, она сразу же уступила ему место. Ну… почти сразу.
Вячеслав Свальнов

***
Очень страшная сказка
В одном сицилийском городе по ночам начали пропадать мальчики (девочки если у девочек в палате рассказываешь), причем пропадали только мальчики (девочки если у девочек в палате рассказываешь), которые не спали после восхода луны.
Много слез пролили мамы да папы пока не раскрылась тайна страшная.
Дело в том, что по ночам в бухту заходил корабль с кроваво-алыми парусами. С него в ночь на шлюпках уходили к берегу матросы. Найдя не спящего мальчика\девочку на берегу в каком-то доме, они усыаляли ребенка и забирали его.
Команда корабля была проклята и чтобы избавиться от проклятия нужно было собрать коллекцию из 239 кистей маленьких детей.
На корабле страшный доктор пока ребенок находился по наркозом отрезал ему кисть руки.
Ребенок проснувшись от наркоза и еще не понимая что происходит глядя на культю спрашивал у доктора:
- Дяденька, а где моя ручка?
На что доктор отвечал:
- Вот она.!!! Вот Она!!! ВОт ОНА!!!

Последняя реплика инсценируется самому ближнему ребенку… Вы просто трясете своей кистью перед его лицом.

Дети сразу пугаются но потом начинают смеяться.

***
Гвоздик
Жили-были мама и дочка. К ним никто не ходил, потому что у них в полу торчал гвоздь. Он торчал в самой середине комнаты и девочке приходилось всё время его обходить. Девочка часто просила маму:
- Мама, давай вытащим этот гвоздь!
- Что ты доченька! Никогда, никогда не трогай этот гвоздь. И никогда никого в дом не приглашай.
- А почему?
- Потому что кто-нибудь захочет вытащить этот гвоздь, и тогда не миновать беды!
- А что же будет?
- Лучше и не спрашивай меня, доченька. Случится ужасное, страшное несчастье.
И девочка перестала спрашивать. Так прошли годы. Девочка выросла, и ей захотелось позвать гостей.
И вот однажды страшным, ужасным осенним вечером мама девочки ушла на кладбище подышать свежим воздухом; и девочка позвала гостей. Гости стали танцевать, а гвоздь им всё время мешал. Тогда гости сказали:
- Давайте вытащим этот гвоздь!
А девочка закричала:
- Нельзя! Не надо! Случиться что-то ужасное!
Но гости посмеялись над девочкой и, улучив момент, выдернули гвоздь. И тут раздался страшный грохот. Спустя некоторое время в дверь позвонили. Девочка хотела открыть дверь, но гости закричали:
- Не надо! Не открывай!
Девочка была пионеркой и поэтому всё же открыла. На пороге стояла женщина вся в чёрном. Она сразу же стала заходить в квартиру. Она всё заходила и заходила, а гости и девочка пятились и пятились, пока не кончилась квартира.
- Что вы наделали… - сказала чёрная женщина тихим, словно у покойника, скрипучим голосом. - Что вы наделали. - повторила она чуть громче. - Под этим полом, в моей квартире… - и тут она заорала каким-то страшным нечеловеческим голосом. - … люстра свалилась!!!
Агафья Княжинская

***
Цветик-семицветик
Жила-была девочка Женя. И вот однажды под Новый год получила она в подарок от Деда Мороза цветик-семицветик. Обрадовалась Женя, а вечером пошла на дискотеку. Оторвала она красный лепесток от цветика-семицветика и говорит:
- Хочу, чтобы мне было колбасно! - и стала на дискотеке колбаситься. Спустя пять часов Жене надоело колбаситься, она оторвала оранжевый лепесток и говорит:
- Хочу, чтобы мне не было колбасно, - и сразу перестала колбаситься. Посидела она чуть-чуть и стало ей грустно. Тогда она оторвала жёлтый лепесток и сказала:
- Хочу, чтобы мне было весело! - и стало ей так весело, что и пересказать нельзя, что она на радостях отмочила. Когда веселить стало некого, оторвала Женя зелёный лепесток и говорит:
- Хочу, чтобы мне не было весело, - и сразу перестала веселиться. Поглядела Женя вокруг на пол, усеянный молодыми трупами и решила себя наказать. Оторвала она голубой лепесток и говорит:
- Хочу, чтобы мне было грустно, - и тут же начала плакать.
До своего двора Женя добрела уже по колено в слезах. Во дворе она увидела соседского мальчика Витю, который пытался залесть на скамейку, чтобы не промочить ботинки. Витя давно нравился Жене за красивые костыли. Ей хотелось такие же, покрытые искусной замысловатой резьбой, отделанные золотом и слоновой костью, усыпанные бриллиантами, рубинами и изумрудами, но, к сожалению, она не была хромой, как Витя.
Сейчас, когда Жене было так плохо, ей показалось, что Витя недостаточно счастлив. Может быть ему что-то нужно ещё кроме костылей? Жене мешали думать слёзы, непрерывными потоками бегущие из глаз. Она наощупь оторвала синий лепесток и быстренько сказала:
- Хочу, чтобы мне не было грустно, - и, перестав плакать, она подплыла к Вите.
- Здравствуй, Витя. Я давно хочу сказать тебе, что ты клёвый чувак, и я хочу сделать для тебя что-нибудь прикольное, чтобы ты не кис на этой скамеечке.
С этими словами Женя оторвала фиолетовый лепесток и сказала:
- Хочу, чтобы Вите было колбасно…
А больше лепестков у доброй девочки и не было…
Агафья Княжинская

Другие темы из этого раздела смотрите здесь -

Даже в адаптированном варианте они настораживают психологов, а неадаптированные сюжеты могут повредить и психике взрослых

Якоб Людвиг Карл Гримм и его младший брат Вильгельм еще в молодости стали членами кружка романтиков. Целью кружка было возрождение интереса взрослых и детей к древней культуре и литературе Германии, к народному творчеству. Братья прославились своими сказками, но в первую очередь они являлись профессиональными лингвистами.

К нам сказки братьев Гримм попали сильно адаптированными. Первоисточники отличаются редкой кровожадностью, а если заинтересоваться глубинным смыслом известных сказок - волосы встанут дыбом. Некоторые из произведений, если вдуматься, настолько ужасны, что даже серьезная адаптация не делает их пригодными для чтения детям. Особенно если привлечь к толкованию сюжетов психологов.

«Белоснежка»: жестокость и людоедство

В первоначальной версии сказки королева приказывает отвести несчастную девочку, виноватую лишь в том, что она очень красива, в лес, там убить, а затем принести королеве внутренности юной красавицы - печень и легкое. Слуга, получивший приказ, отвел девочку в лес, но убить не смог - пожалел.

Однако необходимо было предоставить королеве доказательства совершенного злодеяния, и слуга, недолго думая, приносит ей легкое и печень оленя. Королева, чтобы в полной мере насладиться свое победой, торжественно съедает внутренние органы, как она думает, ненавистной красотки.

По мнению последователей школы психологии Карла Густава Юнга, в сказочном образе злой королевы выведен архетип тени, символизирующей темную сторону любого человека.

Со своей стороны, американские психологи сделали вывод: сказка «Белоснежка» вредна для девочек, так как учит их воспринимать внешнюю красоту слишком серьезно, уделять ей чрезмерное внимание. Ведь именно красота Белоснежки в сказке является ее основным достоинством, за нее она пострадала, за нее и получает в конце награду.

«Гензель и Гретель»: жестокость взрослых и детей, каннибализм

В этой сказке ужасно все, от начала до конца. Маленьких детей, брата и сестру, родной отец, послушавшись своей жены, мачехи несчастных крошек, отправляет в лес на верную смерть, потому что, видите ли, их нечем кормить. Дети оказываются в плену у страшной лесной ведьмы, не брезгующей людоедством. Старуха заставляет девочку отка

рмливать своего брата, будто рождественского гуся, чтобы потом съесть.

Но еще страшнее - образы детей. Сначала их жаль, но потом читатель с ужасом понимает: детки-то еще те монстры! Гретель хитростью заманивает свою тюремщицу - лесную ведьму - в печь и хладнокровно сжигает старуху живьем. Находчивые и жестокие дети, завершив казнь, грабят старухин дом и возвращаются домой, нагруженные добром, которое и позволяет им впоследствии безбедно жить вместе с отцом. Мачеха же внезапно умирает. Специалисты полагают, что по сути в этой сказке мачеха и злая ведьма - одно и то же лицо.

Столь кровожадный сюжет навеян, вероятно, Великим голодом, который разразился в Европе в 1315-1317 годах. Тогда, по дошедшим до нашего времени слухам, в городах и деревнях было распространено людоедство, а многие родители, отчаявшись прокормить детей, действительно прогоняли их из дома в лес, надеясь, что те сами как-нибудь прокормятся.

«Золушка»: самоистязание во имя будущего счастья и членовредительство

Во-первых, сказка последовательно настраивает девочек на мысль, что, если безропотно сносить все унижения и быть покорной и трудолюбивой, рано или поздно на горизонте возникнет принц на белом коне и работящая робкая девушка будет вознаграждена за свои старания. Многие верят.

Во-вторых, сказка изобилует кровожадными эпизодами. Старшая сестра Золушки, стараясь влезть в слишком маленькую туфельку и стать женой принца, по совету матери отрубает себе большой палец на ноге. Мать ей говорит - мол, ничего страшного, зато станешь королевой, и уж тогда-то тебе не придется ходить пешком, будешь в карете ездить!

Кровь льется рекой, это замечает принц и отказывается жениться на обманщице. Вторая сестра решает ампутировать себе пятку, но результат оказывается таким же.

Интересно, что психологи, проповедующие методы Зигмунда Фрейда , толкуют хрустальную прозрачную туфельку Золушки как символ невинности. Что же, тогда описанные манипуляции с туфелькой становятся понятнее: соперниц у невинной и чистой Золушки нет.

«Красная Шапочка»: жестокая расплата за нарушение правил поведения

Известны две версии «Красной Шапочки»: Шарль Перро описал леденящие душу приключения доверчивой девочки, которая наказана за свое легкомыслие страшной смертью в пасти голодного волка, братья Гримм же подарили девочке жизнь, добавив в сказку дровосеков, которые распороли волку брюхо и спасли бабушку и ее внучку. И все же подобное наказание за невинный, в сущности, проступок - желание поговорить с незнакомцем, кажется чрезмерным.

Обе версии построены на старинной легенде, которая не оставляет Красной Шапочке шансов на спасение. В оригинале волк не просто съедает нарушившую правила поведения девочку, он сначала предлагает ей раздеться, затем бросить свою одежду в огонь, а потом лечь с ним рядом в кровать. После чего и следует наказание - акт каннибализма. Мораль - на поверхности.

«Смерть в кумовьях»: покорность судьбе, безнадежность, фатализм

Бедный отец 13 детей пригласил в кумовья саму Смерть : ведь она уравнивает всех - и бедных, и богатых. В награду за доверие Смерть ему помогла, посоветовав сделаться лекарем и пообещав свою помощь. Бедняк приходил осмотреть больного и видел свою куму: если Смерть стояла в изголовье пациента, нужно было дать ему травы, и он выздоравливал, если в ногах - значит, этому больному уже ничто не поможет. Смерть, правда, предупредила: нельзя идти наперекор ее воле и пытаться лечить безнадежных больных. Бедняк ослушался, и Смерть в наказание погасила свечу его жизни.

Сказка, конечно, жуткая. Но не вызывает удивления, если вспомнить готические истории народов Западной Европы. И в целом она повторяет их сюжеты, описывая отношение простых людей к жизни и смерти. Позвал на роль крестной Смерть? Значит, отдает судьбу своего ребенка на волю высших сил. Ребенок воспитывается самой Смертью: дань средневековой мрачности, свойственной сюжетам тех лет. Наконец мораль: никому не дано обмануть Смерть, даже если она у тебя в кумовьях.