Занятый войной на Западе, царь старался всеми силами ладить с Крымом. Польский король давно уже подбивал хана Девлет-Гирея к нападению на русскую Украину, а царь в свою очередь старался всячески его задобрить, писал ему дружелюбные письма, величал Девлет-Гирея «своим братом», посылал ему «поминки», т. е. подарки, между прочим, дорогие одежды со своего плеча, драгоценные сосуды, причем писал: «В котором платье мы тебе, брату своему, дали клятву (в дружбе), и мы то платье с плеч своих тебе, брату своему, послали, и ты б, брат наш, то платье и носил на здоровье; а из которой чары мы пили, и мы ту чару с черпалкою послали к тебе же, и ты б из нее пил на здоровье». Но ничто не помогло. Принимая щедрые подарки от царя, Девлет-Гирей, ссылаясь на них, только выторговывал себе еще больше подачек от короля. Притом турецкий султан вознамерился во что бы то ни стало отнять у Москвы Астрахань и Казань и приказал своему подручнику, крымскому хану, выступить в поход на Астрахань (1569 г.). Турецкий отряд (в 17 000 чел.) и крымская орда Девлет-Гирея (50 000 чел.) двинулись к Волге; но поход этот совсем не удался. Турецкое войско не хотело оставаться на зимовку под Астраханью и терпеть во всем недостатки, волновалось, а когда дошла до турок весть, что в Астрахань пришла сильная русская рать, то и вовсе вышло из повиновения и без всякого бою обратилось в бегство...
В то время, когда в Москве свежи еще были в памяти народа лютые казни после новгородского погрома, когда голод и моровое поветрие уже свирепствовали во всей силе, – внезапно новая беда обрушилась на Русскую землю.
Девлет-Гирей и после неудачного турецко-татарского похода по-прежнему продолжал требовать у царя уступки Астрахани и Казани. Очевидно, это было только предлогом к нападению. Все лето 1570 года прошло в тревожных ожиданиях набега крымцев: русские разведчики видели в степях огромные облака пыли, следы многочисленной конницы, но появлялись татары всюду лишь мелкими шайками. Царь и его воеводы уже было и успокоились, думая, что татары не затевают большого дела.
Наступила весна 1571 года. В южных русских пределах вдруг показались татары. Девлет-Гирей собрал все подчиненные ему мелкие орды, более ста тысяч человек, и нежданно» вторгся в южную Украину. Никакие казачьи станицы и украинские крепости сдержать напора такой орды не могли. Нашлись русские изменники, которые сказали Девлет-Гирею, что голод, моровая язва и лютые казни так опустошили Русскую землю, что царь не в состоянии вывести в поле большой рати. Изменники ручались головой, что они проведут татар к самой Москве так, что на всем пути не будет встречи с русским войском.
Наскоро собранная русская рать выступила на Оку навстречу татарам. Иван Грозный с опричниками прибыл в Серпухов. Но Девлет-Гирея, по указанию изменников, тайно от русских воевод переправился через Оку и шел уже на Москву. Царь со своими опричниками, отрезанный от главного войска, должен был искать спасения и поспешно отступил сначала в Александровскую слободу, а оттуда в Ростов. Русская рать спешила на выручку столицы, успела днем раньше Девлет-Гирея стать под Москвой и расположилась в предместьях города, вместо того чтобы встретить неприятеля в открытом поле. Это было пагубной ошибкой.
24 мая, в праздник Вознесения, хан подступил к Москве. Утро было ясное и тихое. Девлет-Гирей приказал зажечь предместья. Русское войско готовилось уже бодро к смертному бою, как вдруг вспыхнул пожар сразу во многих местах. Запылали деревянные домишки сначала по окраинам предместья. Быстро с кровли на кровлю перебегал огонь по скученным деревянным постройкам и с треском пожирал сухое дерево. Тучи дыма заклубились над Москвой. Поднялся вихрь, и скоро море огня разлилось по всему городу!..
Нечего было и думать гасить сплошной пожар. Забыли и о татарах. Жители Москвы, толпы людей, бежавших от татар сюда из всех окрестных мест, воины – все смешались, толпились по улицам, все с воплями ужаса искали спасения и гибли тысячами... Очевидцы говорят, что на иных улицах и особенно у ворот, самых отдаленных от неприятеля, сбились огромные толпы народа; друг у друга перебивали дорогу, шли по головам стеснившейся толпы, верхние давили нижних, задние – передних. В несколько часов вся Москва выгорела дотла. Уцелел только Кремль благодаря своим высоким каменным стенам. Несколько сот тысяч жителей погибло во время устроенного Девлет-Гиреем ужасного пожара Москвы, подобного которому по страшным последствиям не бывало ни прежде, ни после... Тела запрудили реку Москву так, что потом пришлось нарочно поставить людей – спускать трупы вниз по реке. «Кто видел это ужасное зрелище, – пишет один иностранец-очевидец, – тот вспоминает о нем всегда с новым трепетом и молит Бога, чтобы не видеть ничего подобного вторично». Этот пожар поразил страхом даже и самих татар. Среди почти сплошного огня им было не до грабежа. Девлет-Гирей приказал своей орде отойти к Коломенскому селу; осаждать Кремль он не стал, а, захватив огромное число пленных, говорят, более ста тысяч, двинулся обратно, разоряя и грабя все на пути...
Царю прислал он надменную грамоту.
«Жгу и пустошу все, – писал Девлет-Гирей, – за Казань и Астрахань, а всего света богатства применяю к праху... Я пришел на тебя, город твой сжег, хотел венца твоего и головы, но ты не стал против нас, а еще хвалишься, что ты Московский Государь!.. Захочешь с нами в дружбе быть, так отдай нам юрт Астрахань и Казань... Хоть всесветное богатство захочешь дать нам вместо них, не надобно!.. А государства твоего дороги я видел и опознал».
Как ни тяжело было гордому царю, но на этот раз пришлось смириться. В ответной грамоте он даже соглашался уступить Девлет-Гирею Астрахань, «только теперь, – прибавлял он, – этому делу скоро статься нельзя: для него должны быть у нас твои послы, а гонцами такого великого дела сделать невозможно; до тех бы пор ты пожаловал, дал срок и земли нашей не воевал».
Но Девлет-Гирей, слишком понадеясь на свой успех, не довольствовался обещанной уступкой Астрахани, требовал и Казани. Летом 1572 г. он снова поднялся со всей своей ордой на Москву, переправился чрез Оку с такими же силами, как и в первый раз. Но у Молодей на берегу Лопасни настиг его воевода князь Михаил Иванович Воротынский с большим русским войском и в нескольких жарких схватках разбил татар. Девлет-Гирей бежал.
Теперь Иван Грозный заговорил с ним иным языком. Об уступке Астрахани, конечно, уж и речи быть не могло. Помирившись с ханом и посылая ему, по обычаю, подарки, на этот раз самые ничтожные, царь подсмеивается над похвальбой ханской грамоты. «Поминки тебе послал я легкие, – пишет он Девлет-Гирею, – добрых поминков не послал: ты ведь писал, что тебе деньги не надобны, что богатство для тебя равно праху!»
(?-1577), крым. хан (с 1551). Совершал походы против Руси, разбил рус. войска у Судьбища (1555), в мае 1571 сжег Москву. Разбит рус. войсками в Молодинской битве (1572).
Отличное определение
Неполное определение ↓
Девлет-Гирей
Хан Чингизид, прославивший себя сожжением Москвы, пленивший и продавший в рабство сотни тысяч людей из соседних с Крымом стран О молодости Девлет-Гирея истории почти ничего не известно. Родственник крымского хана Сахиб-Гирея долгое время жил в Стамбуле при султанском дворе. Когда в 1551 году бахчисарайский престол освободился, султан отправил в Крым приглянувшегося ему Чингизида. Утвердившись в Бахчисарае, Девлет-Гирей сразу же заявил о себе как злейший враг Русского царства, равно как и других соседей Крыма. При нем набеговая война приобрела большой размах, а общее число полоняников, проданных на невольничьих рынках Кафы (ныне Феодосии) и других городов Крыма, исчислялось не десятками, а сотнями тысяч человек. Уже на второй год своего правления, летом 1552 года, Девлет-Гирей повел в набег на Русь свою 60-тысячную конную армию. В ее рядах находились турецкие янычары и пушкари. Более того, Крымское ханство в скором времени стало союзником противников Московского государства в Ливонской войне 1558–1583 годов. Крымская конница в то лето, 21 июня, появилась под стенами города-крепости Тулы, гарнизоном которого командовал воевода Темкин. После обстрела города из пушек зажигательными снарядами крымчаки пошли на его штурм, который был отбит. Началась осада Тулы и разорение ее окрестностей. Иван IV Васильевич отправил на выручку осажденным царскую рать. Ее передовой полк (15 тысяч конных воинов) атаковал войско Девлет-Гирея, а тульский гарнизон пошел на вылазку. Налетчики понесли большие потери и бежали, но преследователи настигли их в 40 километрах от Тулы на берегах реки Шиворонь, где произошла новая битва. После этой победы царь Иван Грозный отправился в Казанский поход. В новый большой набег на московские пределы Чингизид собрался только летом 1555 года. Его 60-тысячная конная армия вновь двинулась на Тулу, однако в 150 километрах от нее, у деревни Судбищи, путь ей преградил полк поместного дворянства во главе с воеводой И.В. Шереметевым, который был послан царем в поход к Перекопу во главе 13-тысячной рати. Шереметев разминулся с ханом. Узнав о движении вражеской конницы к Туле, воевода оставил 4 тысячи ратников охранять обоз, а сам с 9 тысячами конников стал преследовать врага. Двухдневная битва состоялась у деревни Судбищи. Полку раненого Шереметева пришлось держать круговую оборону в балке (овраге). Хан, узнав о подходе новых сил русских, ночью снялся с лагеря и ушел в степь. Царь Иван Грозный решил предупредить новый вражеский набег. Весной 1556 года в низовья Днепра был послан отряд служилых людей во главе с воеводой дьяком М.И. Ржевским. Его войско на судах спустилось по Днепру и взяло у Очакова «крепостной острог», который был разрушен. У турецкой днепровской крепости Ислам-Кермень русские ратники и украинские казаки шесть дней бились с конным войском крымских татар. Сражение закончилось тем, что крымчаки лишились отбитых у них конских табунов. Это было первое появление московской рати в низовьях Днепра. Девлет-Гирей не оставлял своих помыслов относительно «поживы» за счет Московского царства. Летом 1569 года он со своей конницей стал союзником султанского полководца Касим-паши в походе на Астрахань. Поводом для похода стало то, что Астраханское ханство вошло в состав Русского государства. Астраханский поход турок (20 тысяч) и крымских татар (50 тысяч) через южные задонские степи закончился полной неудачей. Подойдя к Астрахани, которую защищал небольшой русский гарнизон под начальством воеводы Карпова, османы не решились штурмовать крепость. Султанская армия, простояв под Астраханью всего десять дней, начала отступление на Азов через степи Северного Кавказа. От болезней, голода и безводья, частых нападений закубанских черкесов османы потеряли до 70 процентов своего первоначального числа. До Азовской крепости дошло всего 16 тысяч человек. Астраханская неудача сильно пошатнула ханское достоинство Девлет-Гирея. Тогда Девлет-Гирей решился утвердить свое властное положение среди подданных удачным набегом на русские пределы. Ему удалось осуществить задуманное с лихвой: набег конной армии крымского хана на Москву в 1571 году оказался на редкость удачен: город был сожжен. Такого страшного набега степняков Русь уже давно не знала. В тот год в набег хан повел (по разным источникам) 100-120-тысячное конное войско, с огромной массой верховых лошадей и обозных верблюдов. Он знал, что южные рубежи Московского царства защищены слабо: шла Ливонская война, и основные силы русских находились далеко от берегов рек Оки и Угры. Весной 1571 года «берега» занимала 50-тысячная рать воеводы И.В. Шереметева, которая отдельными полками и заставами занимала «перелазы» через Оку и Угру. Царь Иван Грозный, получив известие о начавшемся набеге, с отрядом опричников («опричным войском») подошел к Оке и занял позицию у Серпухова. Хану удалось перехитрить противника: он двинулся по так называемому Свиному шляху, в стороне от позиций московского войска, и беспрепятственно «перелез» через Угру, оказавшись в тылу у полков воеводы Шереметева, защищавших берега Оки. Такой вражеский маневр привел к «шаткости» в полках воеводы. Царь Иван Грозный со своим опричным войском оказался отрезанным от крепости Серпухов и отошел к Бронницам, и дальше – к Александровской слободе, имевшей крепостную ограду. Затем он «отъехал» в Кирилло-Белозерский монастырь. Царские воеводы отступили от Оки к Москве. 23 мая они заняли оборонительные позиции в столичных предместьях. Вражеский удар ожидался по линии окраинной улицы Большая Ордынка. Здесь были поставлены две большие пушки, поразившие иностранцев своими размерами – «Кашпирева пушка» (вес – 19,3 тонны) и «Павлин» (вес – 16, 32 тонны). Путь ханской коннице к Москве был открыт. 24 мая Девлет-Гирей подошел к городу, но штурмовать его не решился. Попытка прорваться к Московскому Кремлю по Большой Ордынке успеха не имела. Стоявший здесь большой полк воеводы князя Ивана Бельского отразил удар ханской конницы. Уличные бои не предвещали ничего хорошего незваным гостям из Крыма. Крымчаки «разошлись» по окрестностям и пригородам Москвы и занялись привычным грабежом и «сбором» полоняников. Девлет-Гирей, среди прочего, приказал сжечь все хлеба, которые стояли еще не обмолоченными. Столичные слободы были преданы огню в тот же день 24 мая. То есть, не сумев с налета взять огромный деревянный город, хан решил сжечь русскую столицу, используя для такого «зла» сильный ветер и сухую погоду. Москва выгорела за день полностью. От пожара уцелел только Московский Кремль благодаря своим не деревянным стенам. Но в нем взорвались погреба с «огненным зельем», то есть с порохом. От взрывов погибло много людей, а в двух местах обрушилась каменная крепостная стена. В огненном смерче погибли многие десятки тысяч горожан и ратников. Современники свидетельствовали, что Москву-реку в день 24 мая запрудили трупы людей, которые рискованно пытались найти в ней спасение от всепоглощающего огня. Девлет-Гирей со своим войском, обременным военной добычей, ушел от горящей Москвы в тот же день 24 мая. Он получил известие, что к городу спешат от ливонской границы русские войска. На обратном пути Девлет-Гирей разорил Рязанскую землю, превратив ее во многих местах в обезлюдевшую пустошь. Южнее Оки крымчаки разграбили 36 городов. Есть в истории сведения, что в набеге 1571 года Девлет-Гирей увел с собой в Крым, то есть в рабство, около 150 тысяч полона, по другим сведения – до 100 тысяч. Подавляющую их часть продали туркам. В следующем году крымско-турецкое войско в 120 тысяч человек опять двинулось на Москву. Однако путь ему преградила 60-тысячная русская рать под командованием уже прославившего себя полководца воеводы Михаила Воротынского. Стороны сошлись в многодневной битве у села Молоди, в 60 километрах от Москвы (между Подольском и Столбовой). Хан со своим войском сумел обойти вставшую на его пути полевую крепостицу русских («гуляй-город») и устремился было к Москве. Тогда воевода Воротынский снял полки с «берега» Оки и поспешил в преследование неприятеля. Вперед был послан полк конных ратников под командованием князя-воеводы Дмитрия Хворостинина. Он и настиг у села Молоди врага, смело атаковав ханскую конницу. Подошедшие главные силы воеводы Воротынского преградили крымчакам и туркам путь к отступлению от Москвы. В состоявшейся битве войско Девлет-Гирея было разбито и бежало. По некоторым данным, хан Чингизид из своего 120-тысячного войска, уходившего в повторный набег на Москву, привел обратно в Крым всего 20 тысяч деморализованных воинов. После этого страшного поражения Крымское ханство долгое время не могло восстановить свою военную силу. Чингизид умер в бесславии в 1577 году, терпя «срам от турского (султана)» и своих верноподданных, потерявших столь огромное число родных и близких.
В российской истории, помимо героических страниц, о которых мы с удовольствием вспоминаем, есть немало и откровенно позорных, которые стыдливо прячутся в глубине учебников и справочников.
Хан, безобразничавший на Изюмском шляхе
В истории правления царя Ивана Грозного, в целом неоднозначного, особняком стоит 1571 год, в котором правитель России, несмотря на свое прозвище, не смог избежать величайшего унижения, которое во многом повлияло на его последующую политику.
После распада Золотой Орды вокруг формирующегося Российского государства существовали сразу несколько государственных образований, оставшихся после падения татаро-монгольской империи.
Практически все они находились во враждебных отношениях с Российским государством и совершали регулярные набеги на русские приграничные территории, грабя, убивая и угоняя в плен мирное население. Подобные набеги способствовали широкому развитию в ханствах, образовавшихся на обломках Золотой Орды, работорговли.
С усилением Российского государства русские монархи приступили к решению проблемы беспокойных соседей. При царе Иване Грозном к России были присоединены Казанское и Астраханское ханство.
Еще одним серьезным противником России было Крымское ханство, главой которого в 1551 году стал назначенный султаном Османской империи хан Девлет-Гирей.
Девлет-Гирей был непримиримым противником Руси, и после падения Казанского и Астраханского ханств активно добивался восстановления их независимости.
Противостояние России и Крымского ханства растянется на многие годы и будет проходить с переменным успехом. Легендарные слова из фильма «Иван Васильевич меняет профессию» о крымском хане, который безобразничает на Изюмском шляхе - чистая правда.
В первый период своего правления Иван Грозный, взявший Казань и Астрахань, довольно успешно отражал попытки Девлет-Гирея разорить русские земли.
Война и внутренние распри
Ситуация коренным образом изменилась после того, как Россия вступила в Ливонскую войну, целью которой было закрепление за нашим государством выхода к Балтийскому морю. Война, изначально складывавшаяся для русских успешно, в итоге вылилась в затяжной конфликт, завершившийся неудачей России.
Девлет-Гирей, пользуясь отвлечением главных русских военных сил на западном направлении, стал совершать опустошительные набеги на южнорусские земли едва ли не ежегодно.
Справиться с этой угрозой не давал и внутренний российский конфликт - Иван Грозный, добивавшийся укрепления самодержавия, наткнулся на сопротивление со стороны Боярской Думы, стремившейся ограничить полномочия монарха.
Неудачи же в Ливонской войне Иван Грозный стал прямо трактовать как свидетельство внутренней измены.
Для борьбы с боярской оппозицией был введен институт опричнины - сам царь взял под свое личное управление ряд земель, на которых было сформировано особое царское войско для борьбы с изменниками. Формировалась войско из молодых дворян, которые противопоставлялись родовитым боярам. При этом все остальные земли государства, не вошедшие в опричнину, именовались «земщиной» и получили даже своего царя - назначенного Иваном Грозным татарского князя Симеона Бекбулатовича.
Руководимое царем опричное войско развернуло террор против противников Ивана Грозного, как мнимых, так и настоящих. В 1570 году, на пике опричнины, был разгромлен Новгород, обвиненный в попытке перейти на сторону врага.
Под маховик репрессий в этот период попали уже и сами создатели и руководители опричнины. При этом боевые качества опричного войска, привыкшего не к войне, а карательным акциям, были чрезвычайно низкими, что ярко проявится в 1571 году.
Русская катастрофа
Весной 1571 года крымский хан Девлет-Гирей, собрав большое войско, насчитывавшее, по разным оценкам, от 40 до 120 тысяч крымских ордынцев и ногайцев, двинулся в поход на Русь.
За год до этого князь Воротынский оценил состояние сторожевой службы на южных рубежах Руси как крайне неудовлетворительное. Однако начатые реформы ситуацию изменить уже не успели.
Основные силы русского войска продолжали сражаться на Ливонской войне, а помешать войску Девлет-Гирея пытались не более 6000 ратников. Крымские татары успешно форсировали Угру, обошли укрепления русских на Оке и ударили во фланг русского войска.
Ратники, не выдержав удара, в панике отступили, открыв Девлет-Гирею дорогу на Москву. Сам Иван Грозный, узнав, что противник уже в нескольких верстах от его ставки, вынужден был бежать на север.
Известно, что изначально Девлет-Гирей не ставил задачу продвижения до Москвы, однако, узнав о слабости русского войска и об ослаблении Руси в целом из-за нескольких неурожайных лет, Ливонской войны и опричнины, решил использовать благоприятную ситуацию.
К 23 мая войско Девлет-Гирея подступило к Москве. Все, что успели немногочисленные русские войска - это занять оборону в предместьях Москвы. Ивана Грозного в столице не было.
Единственным безопасным местом являлся Кремль, который крымские татары не могли взять без тяжелых орудий. Однако Девлет-Гирей и не пытался штурмовать крепость, 24 мая приступив к разграблению незащищенной части посада, где располагались торговцы, ремесленники и беженцы, стекавшиеся из городов, по которым ранее прошло крымское войско.
Татары фактически безнаказанно грабили и поджигали усадьбы. Сильнейший ветер разметал огонь по городу, в результате чего пожар охватил всю Москву. В городе произошли взрывы в погребах, обрушившие часть крепостных стен. Пожар проник в Кремль, в Грановитой палате лопались железные прутья, полностью сгорел и Опричный двор с дворцом царя, где расплавились даже колокола.
В подвале кремлевского дома сгорел раненый главнокомандующий русских войск князь Бельский.
3.
Триумф Девлет-Гирея
Выжившие в этом кошмаре писали, что толпы людей в панике бросились к самым дальним от татар городским воротам, пытаясь спастись. Одни задыхались в дыму, другие сгорали в огне, третьих насмерть задавили в безумной давке, четвертые, спасаясь от огня, бросались в Москва-реку и тонули, так что вскоре она была буквально забита трупами несчастных.
Через три часа пожара Москва практически выгорела дотла. На следующий день Девлет-Гирей с добычей и пленниками ушел назад, по пути уничтожив Каширу и разорив рязанские земли. Разгромленное русское войско было не в состоянии его преследовать.
Современники писали, что только уборка трупов москвичей и беженцев, погибших в столице 24 мая 1571 года, заняла два месяца. Восстанавливаемый город пришлось заселять людьми, которых переселяли из других городов.
Оценить ущерб от нашествия чрезвычайно трудно. По данным иностранцев, в Москве к 1520 году жило не менее 100000 человек, а по состоянию на 1580 год это число было не выше 30 тысяч.
Жертвами крымского нашествия стали до 80 тысяч жителей Руси, а еще до 150 тысяч было угнано в плен. Ряд историков считают эти цифры завышенными, тем не менее, потери были колоссальными.
Потрясенный и униженный Иван Грозный готов был передать Девлет-Гирею Казанское ханство, но отказался возвращать независимость Казани. Одновременно, разочарованный в опричниках, Иван Грозный начал свертывание политики массовых репрессий. Вскоре даже упоминание слова «опричнина» было запрещено.
Невероятный успех, однако, ошеломил не только Ивана Грозного, но и Девлет-Гирея. Получив после военного похода прозвище «Взявший трон», он заявил о намерении не только завладеть Астраханью, но и подчинить все Русское государство.
Ответный удар
В 1572 году, выполняя свои планы, Девлет-Гирей двинулся на Русь со 120-тысячным крымско-османским войском. Преодолев небольшие русские заставы на Оке, он устремился к Москве.
Однако на сей раз русские были готовы к встрече опасного врага. В длившейся с 29 июля по 2 августа 1572 года битве при Молодях русское войско под командованием воевод Михаила Воротынского, Дмитрия Хворостинина и Ивана Шереметьева разгромило силы Девлет-Гирея.
Русские, располагая меньшими силами, проявили себя куда более искусными воинами, чем крымские татары, явно переоценившие свои силы после набега 1571 года.
Разгром был полным - те, кто бежал с поля боя, утонули в Оке, преследуемые русской конницей. Среди погибших было много крымской знати, включая сына, внука и хана зятя. Многие приближенные Девлет-Гирея оказались в плену.
Фактически Крымское ханство лишилось своего мужского боеспособного населения. Девлет-Гирей более не совершал набегов на Русь, а его преемники ограничивались только вылазками небольших отрядов на приграничные территории.
Русский позор 1571 года был отомщен, но никогда не будет забыт.
4.
ПОЛИТИКА ДЕВЛЕТ-ГИРЕЯ I И ЕГО ПРЕЕМНИКОВ
Выше говорилось, что в Стамбуле постоянно находилось несколько младших членов рода Гиреев на случай, если нужно будет сменить хана. Так был сменен и Сагиб-Гирей. Султан прислал ему фирман на поход для усмирения черкесов, и когда хан ушел с войском из Крыма, то пленник султана, Девлет-Гирей, был высажен в Гёзлёве, прискакал в Бахчисарай, где и обнародовал турецкую грамоту о своем назначении. Вернувшегося домой бывшего хана схватили беи и задушили вместе с его ближайшими родственниками.
Девлет-Гирей I (1551 - 1577) удержался столь долго на престоле, судя по всему, благодаря своим почти постоянным походам на соседей. Это содействовало высокой боеготовности его войска, хорошему его обеспечению, повышало авторитет хана не только среди народа, но и среди дворян. Короче, Девлет был полной противоположностью образованному и мирному Сеадет-Гирею, что весьма укрепляло престол.
С именем этого хана связана и крупная дипломатическая операция, перечеркнувшая план Москвы полностью ликвидировать самостоятельность Крыма, захватив его военной силой и посадив в Бахчисарае своего воеводу (Кушева Е.Н., 1963, II, 197 - 198). Хану стало известно об этой смертельной опасности для его родины, а в том, что Москва была способна осуществить подобный план, он, очевидно, не сомневался. В самом деле, Россия уже занимала огромную территорию в 2,8 млн км2, т. е. это была крупнейшая (после Священной Римской империи германской нации) держава Европы. Она располагала и выходом на Балтику, и другими необходимыми для успешного развития условиями. Тем не менее, венчаясь на царство, Иван Грозный получил от своих духовных отцов настоящую программу внешней политики: он должен был стремиться к расширению государственных границ за счет соседей (ПСРЛ, 1904, XIII, 150).
И все же царь поостерегся идти на хана в одиночку; он обратился за помощью к Литве. Переговоры уже успешно шли к концу, и участь Крыма, казалось, была предрешена, когда Девлет направил в Литву великое посольство. Опытные крымские дипломаты так повели дело, что литовцы отказались продолжать переговоры с посланцами Грозного, и те несолоно хлебавши вернулись в Москву. Не поддавались литовцы и поляки на уговоры русских и позже. Короче, усилиями хана план захвата Крыма был отложен надолго. Хотя и не навсегда. Это хан понимал и постоянно царя опасался.
Но не оставлял он и старой мечты ханов и стремился привести под крымскую руку Казань и Астрахань, несмотря на то что там уже хозяйничали русские. Была кровопролитная битва 1555 г., где пало немало стрельцов, горела в 1571 г. Москва, подожженная крымскими джигитами, татары опустошали подмосковные слободы и города, но крупными результатами своих бесконечных войн Девлет похвастаться не мог. И единственное, чего он добился, - это увеличение Иваном Грозным "поминков" и упорядочение их отправления в Крым, за что царь и заслужил от Карамзина обвинение в измене "нашей государственной чести и пользе"! (Ист. государства Российского, IX, 109).
Девлет-Гирей умел не только воевать, но и с толком использовать нечастые мирные передышки. Так, когда в 1569 г. новый турецкий султан Селим II решил направить экспедицию для прокладки канала Волга - Дон, то Девлет, во-первых, "дружески" предупредил об этом царя, а во-вторых, так запугал турок, уже приступивших к землеройным работам, страшным русским морозом, что те в беспорядке бежали, едва успев закопать лопаты и иное снаряжение. В результате хан улучшил этой двойной акцией отношения с обоими своими друзьями-противниками, одновременно укрепив безопасность Крыма.
В целом политику Девлета продолжал его сын Мухаммед-Гирей II Жирный (1577 - 1584). Новый хан дополнил систему крымского престолонаследия должностью нуреддина; он же не упустил возможности воспользоваться внутренними беспорядками в Турции, общим упадком ее в годы правления Мюрада III (1574 - 1595) и сделал решительный шаг к независимости Крыма. Он стал "автором" прецедента, отказавшись идти по воле Стамбула в поход на Кавказ, гордо заявив султану: "Что ж, разве мы османские беи, что ли?" Султан пытался сместить его, отправив для этого в Крым трехтысячный отряд янычар. Но не успели турки выйти из Кафы, как город был осажден татарами в количестве 40 тыс., а в Стамбул было передано гневное заявление Мухаммеда: "Я - падишах, господин хутбы и монеты - кто может смещать и назначать меня!" И неизвестно, чем закончился бы этот конфликт, если бы хана не задушил его родной брат, Али-Гирей.
Однако турки поступили политически вполне грамотно, посадив на трон не братоубийцу, но третьего Гирея, Ислама, точно рассчитав, что этот хан, всем обязанный султану, будет более послушным. Может быть, Ислам и принял бы самое драгоценное наследство Девлета и Мухаммеда - начала крымской независимости, и развил бы их дальше; но вот вспыхнула бейская междоусобица, и о серьезном, общенациональном сопротивлении туркам пришлось забыть. Были восстановлены все турецкие прерогативы власти, но появились и новшества. Как говорилось выше, имя султана отныне оглашалось на хутбе перед именем Гирея - и так до самого конца ханства.
Попытки реставрировать древние традиции и законы встречались и позже. Так, Гази-Гирей (1588 - 1608) стремился вновь ввести в практику избрание хана по старшинству (опираясь на согласие, полученное его дедом от Мюрада III), а также должность капы-агасы (великого визиря), который мог бы поддерживать избравшего его хана, не рассчитывая занять трон, как калга или нуреддин. Попытки эти удались, но дела они не поправили. Дворцовые перевороты, спонтанно вспыхивавшие в Крыму или инспирированные Стамбулом, встречались и позже. Приведем наиболее яркий пример такого события - историю двукратного правления Джаныбек-Гирея (1610, 1623, 1627 - 1635).
Внук Девлет-Гирея I, он вырос на чужбине, в Черкесии, куда его отец бежал от резни, которую устроил для своих потенциальных соперников Гази-Гирей. Мать Джаныбека вернулась затем в Крым и даже стала женой хана Селямет-Гирея (1606 - 1610), вследствие чего и сын ее был назначен калгой, а затем стал ханом.
Тем временем братья покойного Селямета, Мухаммед и Шагин, жившие в Турции, замешанные в тамошних мятежах, уже отсидевшие по нескольку лет в тюрьмах и прощенные султаном, вознамерились попытать счастья на родине. Они обосновались у Аккермана и, совершая время от времени набеги на русских, дожидались там своего часа. Удачливость в набегах собрала вокруг них огромное число буджакских и иных ордынских джигитов, и даже ханские войска, покоренные лихостью братьев, стали к ним склоняться.
Это не могло не озаботить Джаныбека, и он добился от турок разрешения искоренить это разбойничье гнездо. В битве хан победил, султан снова посадил Мухаммеда в тюрьму, но Шагину удалось бежать к персидскому шаху. Султан потребовал, чтобы 30-тысячное крымское войско вторглось в Персию, но татар разбили персы, которыми командовал Шагин. Тем временем в Турции сменилась власть - султаном стал Осман II, а великим визирем - Хусейн-паша, приятель Мухаммеда, когда-то вместе с ним сидевший в тюрьме. Он освободил опального Гирея и содействовал его назначению ханом. Джаныбек, естественно, отправился на Родос.
Новый хан выписал из Персии Шагина и сделал его калгой. Оказавшись у власти, братья устроили показательную резню в Крыму, уничтожив всех возможных соперников, а также бывших недругов. Но, усаживаясь поудобнее на трон, хан допустил непростительную оплошность, не обратив должного внимания на турецкие фирманы, призывавшие к походу на казаков, в последнее время безнаказанно опустошавших и грабивших прибрежные владения султана. В 1628 г. у турок лопнуло терпение, и они вновь назначили ханом Джаныбека.
Тот сошел на берег в Кафе, но братья, решив отстаивать свои права до конца, закрыли путь в столицу как ему, так и сопровождавшим его янычарам. Войско Мухаммеда насчитывало несколько тысяч ордынцев и более тысячи казаков, благодарных за попустительство во время недавних погромов. Турецкие янычары не осмелились выступить против этих испытанных головорезов и попросили помощи из Стамбула. Подкрепление пришло, но за это время братья увеличили свое войско чуть ли не до 100 тыс. Эта огромная сила навалилась на Кафу и буквально раздавила турок вместе с их мощной артиллерией и флотом.
В Бахчисарай потянулись обозы с трофеями. Здесь были турецкие пушки, которых так не хватало татарам, имущество, захваченное в турецких кварталах и присутственных местах Кафы, мешки с войсковой казной экспедиционного отряда турок, а также ханские регалии, предназначенные султаном Джаныбеку. Утрата регалий была не только символичной. Джаныбек оставался ханом лишь в глазах султана, вынужденный скитаться то в окрестностях ханства, то на чужбине еще два года. Фактически ханская власть в Крыму принадлежала по-прежнему братьям, которые вели полностью самостоятельную политику. Шагин-Гирей даже разорял турецкие городки - Аккерман, Измаил, Журжево и др.; до такой дерзости ранее не доходил ни один Гирей.
А затем произошли события еще более удивительные. Казаки воспользовались затянувшимся крымско-турецким конфликтом и, не удовлетворяясь уже грабежом румелийских берегов, высадились в 1624 г. на Босфоре и стали громить пригороды Стамбула, подбираясь к столице. И юный Мюрад IV (1623 - 1640) ничего не мог с ними поделать: на востоке у него начиналась война с персами. Положение Стамбула было столь же угрожающим, сколь и унизительным. Столица уже готовилась пасть в руки запорожских шаек, как вдруг пришло послание от Мухаммед-Гирея, который как ни в чем не бывало предлагал помочь султану постройкой нескольких крепостей на Днепре для защиты от казаков. Султану пришлось согласиться; он приказал отпустить в Бахчисарай инструменты и рабочих, а братьям выслал почетные сабли и халаты.
Пришло в Стамбул и еще одно послание - от бея Буджакской орды Кан-Темира, просившего переселить его с подданными куда-нибудь подальше от казаков. Не желая принимать воинственных ногаев в свои владения, Мюрад отправил их в Крым, хотя знал, что не было у Кан-Темира более злобного врага, чем калга Шагин (они не раз встречались с оружием в руках на степных просторах Приднепровья, кроме того, Шагин вырезал всю семью Кан-Темира, напав на его крымскую усадьбу). Поэтому, миновав Перекоп, буджакский бей повернул налево, соединился с кафинскими янычарами и лишь потом двинулся на Бахчисарай, где наслаждались покоем ничего не подозревавшие братья. В молниеносной схватке Кан-Темир разбил их охрану, а сами они едва успели спастись - в Запорожье на сей раз. На престол взошел наконец Джаныбек.
Но долго еще бывшие хан и калга пытались пробиться к Бахчисараю во главе казацких отрядов, хотя дальше Карасубазара им углубиться в Крым не удавалось. Наконец в одном из таких набегов пал Мухаммед и был похоронен с честью в фамильном дюрбе Гиреев в Эски-Юрте. Шагина же вновь простил султан и, снабдив престарелого удальца обычной пенсией, отправил на Родос. Туда же прибыл вскоре доживать свой век в очередной раз лишенный турками престола его враг Джаныбек.
В удивительной фабуле этой крымской одиссеи примечателен внешне малозначительный сюжет, связанный с первым открытым выступлением против Гиреев дома Кан-Темиров, возглавившего наиболее воинственный и могучий ногайский род Мансуров. Фамильная эта вражда, тлевшая и до Джаныбека, отныне становится явной, почти не затухая. Забегая несколько вперед, скажем, что Мансуры причинили много вреда самостоятельности Крыма в XVII - XVIII вв. Верные клевреты султанов, они с готовностью шли на Крым по первому кивку Стамбула: походы обогащали ногаев и покровительствовавших им турок. С этого времени ногайская опасность становится для ханов почти постоянной.
Из книги История России от Рюрика до Путина. Люди. События. Даты автораУсобица преемников Александра Невского Со смертью Александра Невского в 1263 г. на Руси вновь вспыхнула усобица – «нелюбье». Его многочисленные братья, сыновья и племянники так и не стали достойными преемниками великого князя. Они ссорились и, «бегая… в Орду», наводили на
Из книги История России от Рюрика до Путина. Люди. События. Даты автора Анисимов Евгений ВикторовичБорьба преемников за «мундир Сталина» После смерти Сталина первые места были поделены таким образом: председателем Совета министров (последняя должность Сталина) стал Г. Маленков; Л. Берия получил пост министра внутренних дел и стал одновременно шефом госбезопасности;
Из книги Неизвестное Бородино. Молодинская битва 1572 года автора Андреев Александр РадьевичГлава 4. Накануне. Русско-турецкая война 1569 года. Нашествие Девлет Гирея 1571 года В конце 60-х годов XVI века была организована антирусская коалиция из Турции, Крымского ханства, Польско-Литовского государства и Швеции. Россия должна была быть атакована с запада, юга и востока.
Из книги 100 великих полководцев Средневековья автора Шишов Алексей ВасильевичДевлет - Гирей Хан Чингизид, прославивший себя сожжением Москвы, пленивший и продавший в рабство сотни тысяч людей из соседних с Крымом стран Монеты времен правления Девлет - ГиреяО молодости Девлет - Гирея истории почти ничего не известно. Родственник крымского хана
Из книги Империя степей. Аттила, Чингиз-хан, Тамерлан автора Груссе РенеРелигиозная политика Хубилая и его преемников: несторианство Предпочтительное отношение Хубилая к буддизму вовсе не помешало ему оказать признаки симпатии несторианству. При больших христианских торжествах по примеру предшественников, он милостиво позволял
Из книги Иван Грозный и Девлет-Гирей автора Пенской Виталий Викторович§ 2. Переход Девлет-Гирея в контрнаступление. Начало большой войны (1568-1570 гг.) Говоря о событиях 1568-1570 гг., с сожалением приходится отмечать, что, к несчастью для этой важной страницы в истории русско-крымских отношений, события совпали по времени с одними из важнейших
Из книги Лекции по истории Древней Церкви. Том IV автора Болотов Василий Васильевич Из книги Уроки СССР. Исторически нерешенные проблемы как факторы возникновения, развития и угасания СССР автора Никаноров Спартак ПетровичIII. Эпоха преемников Сталина
Из книги Преемники: от царей до президентов автора Романов Петр Валентинович«Тишайший» из преемников Нередко самые простые вопросы оказываются и самыми сложными. Что значит быть хорошим (плохим) главой страны? Что, собственно, мы хотим от него и что он реально способен сделать?Еще Макиавелли хотя бы пытался понять, каким должен быть государь. А
Из книги Крым. Большой исторический путеводитель автора Дельнов Алексей Александрович автора Возгрин Валерий ЕвгеньевичVIII. КРЫМ В ЭПОХУ ДЕВЛЕТ-ГИРЕЯ II КРЫМСКО-УКРАИНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В 1690-х гг. Крымские походы В.В. Голицына окончились без славы и принесли ущерб более Москве, чем Крыму. Когда наступила мирная передышка, то новый гетман первым делом попытался возобновить с татарами нормальные
Из книги Исторические судьбы крымских татар. автора Возгрин Валерий ЕвгеньевичДЕВЛЕТ-ГИРЕЙ И КАНТЕМИР В начале XVIII в. новое, возросшее значение для политики ханов получили дунайские владения Турции - Валахия и Молдавия. В советской историографии тема эта мало разработана, и даже в самых серьезных трудах встречаются неясности и лакуны. Так,
Из книги Исторические судьбы крымских татар. автора Возгрин Валерий ЕвгеньевичДИПЛОМАТИЯ И ВНУТРЕННЯЯ ПОЛИТИКА КРЫМ-ГИРЕЯ Однако ослабление Турции подействовало столь миротворно не на всех ханов. Совершенно иные выводы из этого непреложного факта сделал для себя Крым-Гирей (1758 - 1764). Еще будучи сераскиром Буджакской орды, он повел собственную
автора Автор неизвестен179. ГРАМОТА КРЫМСКОГО ХАНА ДЕВЛЕТ-ГИРЕЯ К ПОЛЬСКОМУ КОРОЛЮ СИГИЗМУНДУ-АВГУСТУ С ОБЕЩАНИЕМ ПОМОЩИ ПРОТИВ РУССКОГО ГОСУДАРСТВА Грамота датируется 1562–1564 гг.; сохранилась в русском переводе. К грамоте приложена небольшая черная печать, на которой белыми арабскими буквами
Из книги Хрестоматия по истории СССР. Том1. автора Автор неизвестен180. ГРАМОТА КРЫМСКОГО ХАНА ГАЗИ-ГИРЕЯ К БОЯРИНУ БОРИСУ ФЕДОРОВИЧУ ГОДУНОВУ (1589 г.) В грамоте Гази-Гирей просит о выплате денег ханскому слуге Ахмету-Аге за выкупленного из крымского плена московского боярского сына. Грамота Гази-Гирея сохранилась в подлиннике на
Из книги Москва. Путь к империи автора Торопцев Александр ПетровичДевлет-Гирей Девлет-Гирея конечно же нельзя сравнивать с великим Ганнибалом, вписавшим в анналы истории блистательные победы над римлянами, но так и не победившим Рим. Обидится карфагенянин за такое сравнение, ругаться будет. Да, Девлет-Гирей и как полководец, и как
Интерес к истории народов, населяющих берега Черного моря, к их быту и традиционной одежде ныне весьма велик. В Турции надежными источниками материала для исторических исследований служат старинные произведения живописи, в том числе, книжные миниатюры.
Трудно переоценить значение галереи портретов османских падишахов в музее дворца Топкапы в Стамбуле,- хотя, строго говоря, далеко не все из них являются действительно портретными изображениями.
Не существует галереи, которая запечатлела бы ханов Крыма; и все же Крымское ханство, просуществовавшее с середины XV в. по 1783 г. поначалу как независимое государство, затем как вассал Османской империи, оставило заметный след как в истории турецкой державы, так и в османском искусстве.
Едва ли не первым изображением крымского хана в османской иллюстрированной книге является миниатюра "Баязид II принимает Менгли-Гирея в шахском шатре во время кампании против Молдавии в 1484 г." из "Хюнер-наме" Сейида Локмана - книги, хранящейся в Топкапы.
Менгли-Гирей ибн Хаджи-Гирей - один из самых известных крымских ханов, сын основателя ханства, союзник Московского князя Ивана III, а потом его сына Василия. Трижды, с перерывами, занимал он крымский престол: в 1466-1467, 1469-1474 и 1478-1515 гг.
Именно в период его правления Крым начал попадать в зависимость от турков: после 1475 г., когда османы завоевали генуэзскую Кафу (современную Феодосию), южная береговая полоса полуострова стала принадлежать Порте, а ханы, владевшие остальной территорией, превратились в вассалов султана, обязанных принимать участие в его военных предприятиях.
1 мая 1484 г. Баязид II выступил в поход против Молдавии и уже 15 июля захватил Килию. 24 июля османские войска осадили Аккерман на Днестре, который и был взят 3 августа с помощью пятидесятитысячного крымского войска. Миниатюра показывает Баязида, одетого в зеленый кафтан, отделанный белым мехом. Подобные одеяния султана сохранились в музейных собраниях.
Сидящий на низком стульчике Менгли-Гирей одет в темно-синий халат, расшитый золотом и подпоясанный красным кушаком, и в красный кафтан. На голове - низкая татарская шапка, отороченная мехом. У крымских татар эта шапка без изменений дожила до XIX в.
На обоих правителях сапоги из красной кожи - между прочим, в музеях есть похожие кожаные сапоги чизме второй половины XVI в. У Менгли-Гирея - усы, широкая окладистая борода, тонкие брови, слегка раскосые глаза. На миниатюре есть еще один крымчанин, за спиной у Менгли. Это, вероятно, брат хана и его калга - наследник престола - Ямгурчи.
Он был правой рукой Менгли до тех пор, пока не подрос и не стал калгой сын хана - Мухаммед-Гирей. На Ямгурчи голубой кафтан, надетый на расшитый золотом розовый халат, и почти такая же шапка, как у брата. Черты лиц братьев весьма и весьма схожи.
В составе "Сулейман-наме" - иллюстрированной биографии османского султана Сулеймана Кануни "Законодателя", прозванного в Европе Великолепным, до нас дошло изображение внука Менгли-Гирея, Девлет-Гирея (1551-1577) - разорителя Руси, сжегшего в мае 1571 г. Москву, хана, от которого в страхе бежал Иван Грозный. Миниатюра изображает прием султаном Сулейманом в 1551 г. Девлет-Гирея, только что взошедшего на крымский престол.
Действие происходит в палате дворца Топкапы по ту сторону ворот Баб-ус-Саадет - "Святая святых". Сулейман, восседающий на шестиугольном троне, протягивает хану руку для поцелуя.
На Девлет-Гирее традиционная крымская высокая белая шапка с меховой оторочкой и черный кафтан. Кафтан украшен китайским по происхождению узором чинтемани, чрезвычайно популярным при османском дворе в XVI в.
Серия двойных волнистых линий и композиция их трех кружков символизируют присущие хану силу и могущество тигра и леопарда.
Хан также одет в халат, возможно, подаренный султаном. Халат, преподнесенный в подарок или присланный вместе с барабаном и знаменем - знак утверждения падишахом крымского правителя на престоле.
Ханам даровался, как правило, кафтан под названием капаниче: сверху покрытый изысканной и дорогой тканью, например, атласом, а изнутри подбитый мехом, он имел длинные рукава, запахивался впереди и застегивался на пуговицы, украшенные драгоценными камнями.
Вот как пишет об этом П. А. Левашов, находившийся на дипломатической службе в Стамбуле в конце 60-х - начале 70-х гг. XVIII в.: "Керим-Гирей, татарский хан, бывший в ссылке на острове Кипр, приехал 17 октября в Константинополь... оказаны ему отменные почести и даны великие дары, как-то: перо, осыпанное бриллиантами и именуемое соргучем, каковое сами султаны на турбанах своих носят, также кинжал с череном, украшенным разными драгоценными каменьями, высокой работы часы с алмазами и несколько мешков денег на экипаж; сверх того надета была на него шуба, называемая кабаница, которая дается только принцам крови или визирям за чрезвычайные заслуги".
У Девлет-Гирея на миниатюре видны довольно редкие висячие усы. Можно не сомневаться, что художник передал подлинный, хорошо известный ему облик властелина. Рядом с ханом стоят четыре везира Сулеймана и двое слуг-телохранителей.
Входы в приемную палату и смежные помещения охраняются стражей. В нижнем регистре миниатюры (за пределами палаты) изображена группа крымчан в шапках с раздвоенными полями (традиционные татарские головные уборы) - свита Девлет-Гирея. Пораженные роскошью османского двора, татары жестикулируют, обмениваются впечатлениями.
Благодаря трудам османских миниатюристов, у нас есть возможность узнать, как выглядели сыновья Девлет-Гирея. Первым после смерти отца правил его сын Мухаммед-Гирей II, прозванный за свою тучность Семиз, т. е. "Жирный" (1577-1584).
Миниатюра с изображением Мухаммед-Гирея есть в составе другого жизнеописания султана Сулеймана; автором книги был Локман бен Хусайн аль-Ашури. Экземпляр этого труда, выполненный в 987 г. хиджры (1579), хранится ныне в Дублине, в Chester Beatty Library.
Иллюстрация изображает переправу османских и крымских военных порядков через Дунай в 1566 г. во время кампании против венгров. Турецкие воины изображены в верхней части композиции, крымские татары - внизу. Рисунок сопровождается поэтическими строками.
Если судить по миниатюре, Мухаммед-Гирей вовсе не оправдывает своего прозвища. Однако не будем забывать, что он вступит на трон отцов только через долгих 11 лет, которые вместе с последующими годами правления и произведут столь печальную перемену в его облике. К 1583 г. Мухаммед-Гирей стал уже столь тучен, что не был в состоянии сидеть в седле и передвигался в повозке, запряженной шестеркой или восьмеркой лошадей.
Практика привлечения османскими падишахами крымских татар к военным действиям в Европе впервые была опробована еще Баязидом II. С тех пор падишахи часто пользовались содействием ханов, татары стали активно участвовать в военных операциях османов. Эпизод одной из таких кампаний изображен на миниатюре, воссоздающей события той поры, когда турецкая армия совершала экспедицию для наказания Петру Рареша - воеводы "Кара-Богдании", как османы называли Молдавию.
Поход начался торжественным выездом султана из Стамбула 8 июля 1538 г. По сообщению Лютфи-паши, везира Сулеймана Кануни, из Адрианополя (Эдирне), куда Сулейман прибыл 18 июля, хану Сахиб-Гирею был направлен султанский фирман, в котором предписывалось следующее: "И ты также приходи готовым к войне против Кара-Богдании".
Османское и крымское войска встретились в начале сентября на равнине около г. Яссы весьма торжественно, что и показано на рисунке. На миниатюре в верхнем регистре изображено татарское войско под командованием Сахиб-Гирея.
У крымских воинов - остроконечные шапки-шлемы с султанами, копья с треугольными флажками на древках. Это элитные подразделения; простые воины носили остроконечные войлочные колпаки.
Михалон Литвин, литовский автор XVI в., бывавший в Крыму с посольской миссией, так описывал одежду и головной убор крымцев: "У татар длинные туники без складок и сборок, удобные, легкие для верховой езды и сражения; их белые остроконечные войлочные шапки сделаны не для красоты; их высота и блеск придают толпам [татар] грозный вид и устрашают врагов, хотя почти никто из них не носит шлемов".
Это свидетельство полностью подтверждается, например, изображением литовского татарина в мягком, скорее всего, именно войлочном колпаке на польской копии французского рисунка.
При встрече под Яссами выстроенные парадом османские войска дали три залпа из ружей и пушек, которые должны были ошеломить татар, дотоле, по мнению османских летописцев, не слышавших подобного чудовищного грома.
Султан Сулейман принимал приветствие хана и его сопровождения, восседая на коне. В тот же день Сахиб-Гирей со свитой был введен к султану, удостоен целования его руки и щедро одарен. В завершение торжеств состоялся богатый пир. После победоносной кампании осыпанного милостями Сахиб-Гирея в октябре 1538 г. отпустили в Крым.
Вернемся теперь к Мухаммед-Гирею, тучность которого стала одной из причин - хотя и не главной - затяжного кризиса на полуострове, смерти нескольких его родственников, войны с османами и, в конечном счете, его собственной гибели. Но обо всем по порядку. В 1583 г. Мухаммед-Гирей отказался лично участвовать в персидском походе султана Мурада III (1574-1595).
Трудно сказать, чего больше было в отказе Семиза выполнить повеление сюзерена: нежелания сносить тяготы войны, надежды на освобождение от вассальной зависимости или страха за свою жизнь. Итак, во главе крымского войска хан поставил своего брата и наследника Адиль-Гирея. Воинственный и любвеобильный Адиль-Гирей из похода не вернулся.
Его трагическая судьба легла в основу крымской поэмы "Адиль-Султан". Герой поэмы Адиль направлен османским султаном вместе с войском через Кавказ против персидского шаха. Поход окончился неудачей, а сам Адиль попал в плен.
В плену он повел себя крайне легкомысленно и завел любовную интригу с дамами из шахского гарема, за что, как и следовало ожидать, был убит. Сюжет этот много позже вдохновил выдающегося турецкого писателя Намыка Кемаля на написание романа "Джезми", оставшегося, правда, неоконченным.
Адиль-Гирей
Безусловно, романтический персонаж и реальное лицо - не одно и то же. Однако эпизоды из жизни эпического богатыря-любовника имеют много общего с приключениями настоящего Адиль-Гирея. (см. большую картинку)
На миниатюре из "Шуджа"т-наме" Асафи-паши (1586) - эпической поэмы на турецком языке - Адиль и его возлюбленная, плененная принцесса из династии Сефевидов, сидят на ковре в богато убранном шатре, перед ними фрукты, закуски и напитки.
Слуга подает кушанья, а возле шатра видны кречетники и сокольничьи, отвечающие за любимую ханскую забаву - охоту с хищными птицами.
Тот же Адиль изображен и на османской миниатюре из "Шахиншах-наме" известного нам Локмана бен Хусайн аль-Ашури - эпической поэмы на фарси, посвященной султану Мураду III.
Экземпляр этого сочинения 989 г. хиджры (1581) хранится в Стамбуле. Миниатюрист представил трагический момент - казнь Адиля в Шемахе. Адиль-Гирей стоит на коленях в простом подпоясанном халате, рядом - персидский палач, отрубающий голову отпрыску крымской династии.
Между тем, пока Адиль-Гирей был занят войной и любовью, разгневанная Порта прислала хану фирман с повелением немедленно выступить на помощь османским войскам.
Потомок Чингисхана будто бы ответил: "Что же, разве мы османские беи?", полагая, что его титул не дает права падишаху обращаться к нему с приказами, как к простому бею (князю). Мурад III, однако, не прощал непослушных.
Наказать зазнавшегося толстяка выпало герою персидской кампании, полководцу Осман-паше Оздемир-оглу.
Счастье поначалу как будто улыбнулось Мухаммед-Гирею. Он с сорокатысячным войском осадил Осман-пашу, пришедшего с тремя тысячами воинов, в Кафе.
Но хан, увы, оказался не из тех толстых, о которых писал Н. В. Гоголь: "Толстые же никогда не занимают косвенных мест, а все прямые, и уж если сядут где, то сядут надежно и крепко, так что скорей место затрещит и угнется под ними, а уж они не слетят". Мухаммед-Гирей, несмотря на свой вес, все-таки слетел.
Осада Кафы, пообещавшая Мухаммед-Гирею легкую победу, кончилась бедой. Миниатюра из уже знакомого нам "Шуджа"т-наме" Асафи-паши (1586) запечатлела сцену битвы у стен Кафы.
На ней изображен Осман-паша (на крепостных стенах две надписи - "калеи Кефе", т.е. "крепость Кафа", и "Осман-паша"), какие-то союзные османам фиренги* (вероятно, остатки генуэзцев), стреляющие со стен Кафы.
Типичны головные уборы татарских воинов: помимо низких шапок, отороченных мехом, на них кругловерхие ("монгольские") низкие шапочки с раздвоенными полями. Войско Мухаммед-Гирея явно терпит поражение: на земле валяются отрубленные части тел, голова.
Прибытие к стенам города османского флота, который доставил нового крымского хана - будущего Ислам-Гирея III, окончательно решило дело. Мухаммед-Гирей снял осаду, в войске его случился заговор, и он бежал за Перекоп к ногайцам. Однако послушный туркам брат Мухаммеда Алп-Гирей настиг беглеца, который и был удавлен вместе с сыном.
Девлет-Гирей
Портретную галерею крымских монархов XVI в. завершает портрет еще одного сына Девлет-Гирея - пожалуй, самого яркого из братьев, Гази-Гирея II.
Он правил на полуострове дважды: в 1588-1597 и 1597-1608 гг. (перерыв был вызван захватом трона его братом Фетх-Гиреем). Гази-Гирей был, пожалуй, наиболее выдающимся из плеяды крымских ханов-поэтов и писал прекрасные стихи, пользуясь литературным псевдонимом "Газайи".
Однако нередко на османских миниатюрах встречаются безымянные крымские властители, которых называли просто "татарскими ханами" (Tatar Hani). Подобного рода изображения скорее всего не были портретными, а передавали обобщенный образ крымского хана, характерные детали его облика. Именно поэтому они также весьма интересны.
На одной из миниатюр бородатый хан изображен стоящим на коленях. Интересен его головной убор с уже знакомым нам пером соргуч; похожий головной убор, с пояснением - "татарский венец", изображен и на рисунке неизвестного турецкого автора XVII в. На другой иллюстрации крайне интересна прическа хана, напоминающая ту, что в России называли "под горшок"; волосы расчесаны на прямой пробор.
Еще одного безымянного крымского хана мы видим на миниатюре в альбоме неизвестного художника (возможно, поляка, жившего в Стамбуле), выполнившего около 1779 г. рисунки турецких костюмов.
Альбом происходит из коллекции польского короля Станислава Августа и в настоящее время хранится в кабинете гравюр Университетской библиотеки в Варшаве. Головной убор хана - четырехугольный зеленый колпак, обшитый коричневым мехом и украшенный эгреткой с перьями.
Знакомый нам кафтан капаниче из коричневого меха обшит красным атласом или тонким сукном. Большой воротник и обшивка рукавов также выполнены из меха, а перед украшен галунами.
Под накидкой виден богато расшитый халат, который носили по преимуществу крымские ханы и их сыновья, а также татарская знать; за кожаный пояс с изящной пряжкой заткнут кинжал. Сапоги с большими голенищами из золоченого сафьяна. На левом плече висят лук и колчан, а на золотой портупее - сабля.
Вряд ли стоит искать в этом персонаже какого-то конкретного крымского хана. Автор рисунка, вероятно, стремился передать обобщенный образ крымского государя, и надо сказать, что он хорошо знал детали одеяния и вооружения. Это тем более интересно, что европейские мастера редко отличались подобной точностью.
Мирза Али-Гирей, сын хана, который помогал туркам при осаде Вены в 1683 г., на гравюре 1684 г. Якоба Сандрарта (хранящейся в Музее Польской Армии в Варшаве) больше напоминает античного героя, чем реального воина. Однажды Иосиф Бродский заметил: "На деле мы можем говорить всерьез только об истории костюма".
Пожалуй, поэт в данном случае был несколько категоричен. Но нельзя не признать, что говорить всерьез об историческом костюме - это значит, говорить о самой истории.